Легенда вулкана

— Грузите его в наш вездеход и глаз с него не спускайте! Ясно?

И меня повели к машинам…

Надрывно завывали газотурбинные двигатели вездехода по песчаным барханам, сзади, за бортом фургона, ярко слепило солнце, поэтому я прикрыл веки, но спать не хотелось. Раскачивался кузов, и тихонько переговаривались люди.

Полдень уже миновал, кое-кто клевал носом, кто-то умудрился заснуть в этой душной коробке, которую болтало, как в хорошем шейкере.

Бордово-охристые разводы песков виднелись в широкие щели куска брезента, укрепленного над задним бортом и трепещущего, словно парус на ветру… Хотя что говорить: я один раз только видел парус, и то в безветренную погоду, — оставалось лишь предполагать, что именно так он и трепещет.

Голос одного из шестерок Дарби рассказывал бородатые анекдоты, кто-то из его товарищей гоготал, как дикий дромадер.

Пахло горячим и пыльным воздухом, который обжигал ноздри тысячей необычных запахов, — но сильнее всего были миазмы из коробки: пахло мазутом, потом, газом и страхом. Я не любил дневной пустыни. Это казалось чем-то гораздо более тоскливым и мрачным, чем ночью.

Скованные за спиной руки затекали, и приходилось часто менять положение, что тоже не способствовало сну.

Напротив меня на куче лысых покрышек восседал охранник с автоматом. Он играл в приставку. Сбоку тоже сидел охранник — их рассадили между нами в шахматном порядке, таким образом, чтобы никто не разговаривал и не буйствовал. Правда, пока я и не думал буйствовать — я впал в глубокую и мучительную кому, некую медитацию ожидания: мозг фиксировал любые изменения вокруг, но не думал, не надеялся и не заставлял нервничать. В таком режиме я действовал интуитивно… Но интуиция моя молчала… Да, мы в очередной раз влипли… И теперь крепко…

Битва у Башни состоялась во многом из-за Сеньки и из-за меня: теоретически ее можно было избежать, но убийство Тэдди и попытка бегства из города — это уже жесткая сценарная диктатура: если бы я не пошел к Тэдди, кто поручится за то, что не возникла бы другая провокация, вследствие которой мы все равно стали бы «врагами марсианского народа» и нас бы так или иначе арестовали…

А эти два зомби… До сих пор мурашки по коже и досада, глубокая досада на себя…

Дарби явно не собирался проигрывать и сделал все, чтобы его действия были продуктивны, — подсуетился, подстраховался, продумал. Вообще он отнюдь не дурак, этот Дарби, и обижаться надо не на него, а на себя… На кого бы он ни работал — наверняка был на хорошем счету. Он профессионал, в отличие от хитрого, но неумного мясника Мирзы, жалкого и импульсивного Джо, дикого, хоть и во многом хладнокровного комода Седого. Дарби — полевой кукловод, он все свои силы тратит на закулисные действия, а не на стрельбу и погони.

И вот тебя, Странноватый, он обыграл, пока ты обыгрывал его и строил свои хитроумные планы… Ну ладно — нельзя выиграть партию, не потеряв ни одной фигуры и без единой ошибки. Вот сейчас нас просто взяли за жабры, и не столь важно как… Омар Хайям писал об этом примерно следующее. Рыбе не нравилось, что в арыке тесновато. А вот утка, сопровождавшая ее к морю, была жуткой реалисткой, ибо считала, что когда ты на сковороде — уже все равно, что там плещется за ее бортами.

И старик был тысячу раз прав…

Меня посадили на тот же вездеход, в кабину которого ушел Дарби, голландец и Ирина. Всего машин было четыре. В кузове со мной были Лайла, Аюми, Азиз и Йорген, которые сидели ближе к кабине. Остальные поместились в другой вездеход, а в два оставшихся погрузили наши вещи и верблюдов с поклажей.

Я очень надеялся, что у вездеходов кончится топливо, что-нибудь сломается или на нас нападет кто-нибудь… Впервые в жизни я мечтал о нападении… Да, однако…

Вдруг мой взгляд уперся в одну деталь, которая заставила меня выйти из медитации: я увидел, что кобура с пистолетом на поясе охранника, который справа, почти расстегнута и клапан держится только на «липучке». По моему телу прокатилась волна адреналина — я был взволнован. Йорген, скорее всего, в тысячу первый раз назвал бы меня «психом», но…

Я начал ерзать на месте и тяжело вздыхать.

— А можно по малой нужде сходить? — с надеждой спросил у охранника.

— Че? — Он раздраженно посмотрел на меня глубоко посаженными карими глазами.

— Я бы помочился, — ответил я с пояснительной интонацией.

— Перебьешься. — Он отвернулся.

— Но если я обмочусь прямо здесь, то во всем кузове будет вонять, — предостерег я.

— Я те башку ща сверну, — рявкнул тот, резко обернувшись…

— А что ты орешь, тут все живые люди… — попытался я его урезонить.

— Слышь, Бурда, потрудись-ка малек, а то ты весь день филонил, — раздался из глубины кузова голос наемника, травившего анекдоты. Судя по властным ноткам, он был за главного.

— Я че, нанимался всякую хренотень тут выгуливать? Я че, сестра-сиделка? — взъерепенился тот.

— А вот надо будет — и задницу ему вытрешь, — ответил старший. — Тебе велено было глаз не спускать с него?