Легенда вулкана

Я лихорадочно вспоминал, где левая сторона его груди, — нож я уже держал в руке: словно во сне, огромная пегая туша обдала меня зловонным дыханием, челюсти пошли в сторону шеи, а мой нож под легким углом уперся в килевидную грудь.

Клацнули зубы, я вновь почувствовал гнилостный запах и сжался, отвернув шею вбок, острие провалилось в туловище, скользнув по ребру, раздался пронзительный визг, и на песок брызнула кровь, обдавая ноздри тошнотворным металлическим оттенком…

Я почувствовал боль в раненом плече, удар, вывернутое запястье — и тотчас же услышал хриплый лай, захлебывающийся рычанием.

По моей щеке царапнула огромная лапа с когтями, и я ударился головой о камень, громко выругавшись матом…

Трое оставшихся церберов с хриплым рычанием бросились на меня, а вожак продолжал конвульсивно дергать лапой, булькая где-то в утробе кровью из разрезанного сердца, которая брызгала на мои руки, сжимающие нож…

Следующий цербер вцепился мне в плечо, и я взвыл от боли, внезапно пронизавшей все мое существо. От этого в моих глазах пошли красные трещины, и я инстинктивно повернул голову и впился своими зубами в лапу огромной собаки. Цербер взвизгнул, как-то жалобно рыкнув, но хватки не ослабил — я, дергаясь в конвульсиях боли, стряхнул с себя тело вожака, выдернув оттуда скользкий от крови нож, и всадил его в бок нападавшей собаки… В этот же момент кто-то весьма ощутимо прикусил мне ногу.

Тут уже зарычал я сам и вскочил на одно колено. Скользкий от крови нож вырвало из моих пальцев: раненный в бок пес крутился волчком. Я кинулся на двухголового, который вцепился в мою голень, вновь пустив в ход зубы, укусив его за правую шею, а затем нанес серию ударов по второй морде, зажав в руке расстегнутый наручник. Цербер взвыл, а его вторая голова клацнула зубами возле самого моего уха. Последний пес, видно самый молодой, зашелся гортанным неистовым лаем…

И тут грянул гром нескольких выстрелов… Вновь послышался визг, я откатился в сторону и приподнял голову: на вершине бархана, метрах в семи от меня, стояла изящная фемина. Со слегка раскосыми глазами девушка сжимала в руках SIG Sauer P228 «Tactical»[7] армейского образца. Я на всякий случай зажмурился и потряс головой — это была дочь французско-корейской семьи, роковая красавица Лайла Блери. Та самая капризная и глуповатая, избалованная мужским вниманием, потерявшая острые ощущения жизни, сбежавшая от опекавшей ее тетки. Все, что она умела, — это сексуально улыбаться пухлыми губами, изящно стряхивать пепел с тонких сигарет и мало говорить, потому что все за нее должны были уже сделать лица мужского пола, если хотели какой-то реакции этой куколки. Возможно, она еще умела много такого (на что наталкивали ее чувственные губы), что приводило в восторг мужчин и вызывало неприязнь у женщин…

И вот эта глупенькая красавица стоит на одном колене, с поднятым забралом шлема, красиво выпятив свой зад, и держит в своих руках совсем не карамельку или помаду, а настоящий Р228 под девятимиллиметровый патрон. Пистолет, который, на мой взгляд, не является дамским, да и вообще… эта роковая красавица ехала со мной в вездеходе в одном кузове… Кажется, покинуть машину у нее вышло лучше, чем у меня… Черт… а я думал, что…

Собаки притихли все, кроме двухголового мутанта, который продолжал жалобно скулить, — тело его сотрясала крупная дрожь.

Меня тоже трясло, поэтому, превозмогая боль от укусов, я медленно встал на ноги и, сняв с пояса флягу, сделал пару крупных глотков, глубоко вздохнул, утерев губы, и инстинктивно отряхнулся от песка и пыли, немедленно вспомнив о больном плече.

— Вот уж мир тесен, как говорится, — выдавил я из себя первую фразу. — Спасибо вам, прекрасная воительница: вы как раз вовремя…

Я резко осекся, так как чуть было не ляпнул, что готовился к ужину, но это выглядело бы слишком даже для такой ситуации: кто знает, готовила ли ей тетушка гаджанг[8]?

— С вами все в порядке, Дэн? — взволнованно спросила Лайла. — Я сделаю вам противостолбнячный укол, подойдите ко мне.

— Спасибо, я вроде в порядке, — ответил я, чувствуя легкий озноб. — А как вы тут оказались?

— Я так рада вас видеть живым и здоровым. — Она встала с колена и направилась ко мне сама. — Мне удалось удрать, почти сразу после вас… Боже, все это так ужасно, это путешествие, оно такое… если бы я знала…

Вдруг губы ее вздрогнули, и из красивых карих глаз покатились слезы. Подбежав ко мне и уронив пистолет на песок, она уткнулась мне в плечо, обхватив меня руками, и зарыдала, сотрясаясь всем телом.

Вот тебе и раз! И что это такое творится? Только что перестреляла всех собак, да и довольно ловко перестреляла, а теперь…

— Лайла, прошу вас, успокойтесь… — Я был растерян, а мой нос щекотал какой-то пряно-горьковатый аромат духов. — Расскажите мне скорее, что там случилось? Как там наши? Куда всех везут?

Я продолжал тяжело дышать.

— Ах, Дэн, — всхлипнула она, — все оказалось серьезнее, чем я предполагала, чем я даже могла подумать, Дэн… Дэн…

Мне пришлось слегка отстранить ее и немного встряхнуть.