Легендарные разведчики - 2

К тому же, давайте признаем, не ждали на Лубянке и в Кремле, что служить врагам пойдет столько своих — вернее прикидывавшихся своими. Считалось, будто благодаря чисткам потенциально возможная пятая колонна в СССР уничтожена, нейтрализована. Немалое количество людей, точнее, нелюдей, не только тайно стучавших немцам на соотечественников, но и с оружием в руках жестоко подавлявших партизан, подпольщиков, каравших мирных жителей за любое неповиновение, явилось для высшего и не высшего советского руководства открытием печальным.

Требовалось придумать и испробовать нечто новое, фашистскими спецслужбами нежданное. И когда по обычным для разведки каналам до Рыбкиной довели информацию, что епископ Василий, по паспорту Василий Михайлович Ратмиров, 1881 года рождения, обратился в военкомат с просьбой отправить его на фронт, у Зои Васильевны созрел план, сначала несколько расплывчатый, а затем воплотившийся в довольно стройную, одновременно рискованную, однако исключительно правдоподобную легенду.

Не собираюсь в книге о легендарных разведчиках подробно разбирать отношения государства и церкви, сложившиеся в довоенную эпоху. Воспитывалось, насаждалось безбожие, священнослужителей преследовали, церкви закрывались, разрушались, превращались в склады, казармы, иногда и конюшни. Казалось бы, понятно, как должны относиться служители культа к властям. А тут патриотический порыв священнослужителя в почетном сане Ратмирова, которому далеко за пятьдесят, желавшего послужить Отечеству на фронте и защитить от фашистских супостатов православие. А не сможет ли церковь послужить прикрытием для разведчиков?

И епископ был тотчас приглашен на встречу. Но не на Лубянку, там обстановка для бесед на церковные темы совсем не располагала, а на квартиру Зои Ивановны. В своей книге «Под псевдонимом Ирина» Воскресенская-Рыбкина пишет, что беседа с глазу на глаз продолжалась несколько часов. И когда опытный чекист поняла, что патриотизм у Ратмирова искренний, «спросила его, согласится ли он взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он “прикроет” их своим саном».

Епископ задумался. Подобной просьбы или предложения он не ждал. Расспрашивал о задачах разведчиков. Высказал требование: Божий храм ни в коем случае не должен быть осквернен кровопролитием. И Рыбкина не моргнув глазом заверила, что у разведывательной группы другие задачи. Выяснение намерений фашистов, наблюдение за передвижением их частей, выявление немецких шпионов.

Зоя Рыбкина лукавила. Или, скажем по-другому, сознательно скрывала, что истинные цели разведывательной группы будут иными. Город Калинин, ныне Тверь, во время встречи Зои Ивановны и Ратмирова еще обороняла Красная армия. Но удастся ли его удержать? В этом в Центре были не уверены. Осторожно предполагали, что немцы готовились его во что бы то ни стало взять, устроив в Калинине важный и последний перед взятием Москвы форпост, куда бы прибывали из Рейха фашистские бонзы для участия в намечавшемся военном параде у кремлевских стен. Некоторые данные разведки подтверждали это предположение Рыбкиной и ее прямого начальника Павла Анатольевича Судоплатова. И разведгруппе отводилась в этом критическом случае роль совсем иная, далекая от чисто наблюдательной.

Террор — вот что должно было ожидать Гитлера, Геринга, Гиммлера и прочую нечисть, которая могла бы прибыть в Калинин накануне взятия Москвы. Чтобы не привлекать излишнего внимания, не светиться, мелких немецких офицеров и будущих бургомистров разведгруппе приказали не трогать.

К чему долго объяснять: задание по террору могло стать смертельным. Вырваться из города после совершения громких актов возмездия ни спутникам Ратмирова, ни ему самому не удалось бы.

К счастью, для страны и для разведгруппы события развернулись по другому, тоже предусмотренному Рыбкиной и Судоплатовым сценарию. Остановит Красная армия наступление вермахта, и тогда разведчикам предстояло вести наблюдение за немецкими войсками. Проникать во враждебное окружение, завязывать связи, выявлять агентов и шпионов, добывать любую информацию, полезную для Москвы. Для этого в город отдельно от троих мужчин в церковном обличье проникнет женщина-радистка.

Согласие епископа на сотрудничество было получено. «Прикрыть», по выражению Рыбкиной, разведчиков Ратмиров предложил как двух своих помощников. Но предупредил Рыбкину: «Для этого им надо основательно подготовиться». Только время поджимало, а успеть — надо было во что бы то ни стало.

Из Михеева — в «Михаси»

22-летний Иван Иванович Михеев, включенный в эту операцию под псевдонимом «Михась», вовсе не был «выпускником авиационного училища, служившим с начала войны сержантом госбезопасности истребительного батальона войск НКВД», как пишет Рыбкина.

Действительно, за несколько лет до войны поступил в Ейское военно-морское авиационное училище, но сталинским соколом стать ему было не суждено.