Легендарные разведчики - 2

Обидно иное. К сожалению, советская разведка не сумела точно определить сроки нападения фюрера на наших западных соседей. В Центр сообщались разные даты из источников, которые трудно было считать достоверными. В этой разноголосице можно было и запутаться.

Но ведь несколькими годами раньше нарком Ежов умело разгромил собственные, порой отлично работавшие резидентуры в странах самых разных, не забыв и приграничную Польшу. Нескольких чудом уцелевших разведчиков зачистили уже при новом наркоме товарище Берии. После этого даже тончайший ручеек разведсообщений из оккупированного соседнего государства практически иссяк. Советских разведчиков в Польше, по существу, не осталось.

Так происходило не только с Польшей. В 1938 году из зарубежных резидентур за 128 дней не поступило ни одной информации. Мир кипел и бурлил. А разведка молчала и не по своей вине.

Агентурную сеть в Европе, да и не только, надо было срочно восстанавливать. За это решительно взялся новый начальник внешней разведки, тогда 5-го разведывательного отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, 33-летний Павел Фитин. Свой пост он занял в мае 1939-го, и вскоре 40 резидентур в Европе, Америке, Азии возобновили прерванную деятельность. К началу Великой Отечественной войны на советскую разведку работало уже около шести сотен агентов. В московском Центре и в зарубежье насчитывалось более 400 сотрудников внешней разведки.

И, конечно, очень беспокоила Польша. Что творится на наших с нею границах, какая обстановка в Варшаве, чего ждать теперь от немцев да и от тех же поляков в Москве, не знал никто. Было понятно, что в случае подготовки нападения на СССР основные силы вермахта должны стягиваться в Польшу.

Потому Москву так встревожило сообщение от Кима Филби из Лондона. Тот, ссылаясь на надежные источники, сообщал, что Германия сосредоточила 127 дивизий вдоль советской границы. 58 дивизий находятся на территории Польши. Всего же в вермахте 223 полностью укомплектованные дивизии, готовые по первому приказу вступить в бой. Эти сведения от Филби срочно нуждались в подтверждении.

И тогда в Центре решили отправить в Варшаву советского разведчика, 38-летнего Петра Гудимовича. Сын портного из Черниговской губернии окончил шесть классов средней школы, а после революции рабфак и Институт инженеров коммунистического строительства.

В 1933-м предложили смышленому украинскому парню пойти в госбезопасность. Недолго проучившегося в Центральной московской школе ОГПУ Гудимовича отправили под Саратов. А после снова учеба — на этот раз в Школе особого назначения НКВД.

Внешняя разведка нуждалась — и еще как — в кадрах. И заместителя начальника отделения одного из отделов Гудимовича решили срочно использовать в Варшаве. Да, знаний — маловато. Но работник толковый, опыта наберется на ходу, да и отправлять за границу молодых и необстрелянных стало в предвоенные годы делом и вынужденным, и привычным. Надо заметить, что получившая профессиональное образование уже при советской власти чекистская смена, как правило, не подводила.

Дипломатический парадокс: хотя посольство СССР в Варшаве и было закрыто, должность управляющего советским имуществом в нем сохранилась. Гудимовичу придумали нехитрый оперативный псевдоним «Иван». Как и было принято в те годы, паспорт оформили на другую фамилию — Петра Васильева. Оформление происходило быстро. В конце октября 1940-го Фитин подписал шифровку на имя берлинского резидента «Захара» — Амаяка Кобулова, младшего брата любимца Берии и его заместителя Богдана. «Захару» предписывалось обсудить с оперативным работником «Иваном», следующим «к месту назначения в Варшаву на должность управляющего имуществом в бывшую Польшу, все вопросы, касающиеся его работы по линии прикрытия, а также условия поддержания связи». «Захар» должен был также помочь новичку получить в немецком МИДе официальные документы для постоянных поездок из Варшавы в Берлин и обратно. А еще резиденту в Берлине приказывалось: «Из Ваших средств выделите “Ивану” автомашину, пишущую машинку и тому подобное. Договоритесь, каким путем будете поддерживать связь между собой: с помощью личных поездок, через курьеров, вызова к себе в Берлин, письменно. Подумайте, каким образом переслать продукты в Варшаву для “Ивана”. Выдайте ему из имеющихся у вас средств 880 польских злотых и 1200 немецких марок на оперативные расходы».

Амаяк — «Захар», по мнению многих своих коллег, мало что смысливший в разведке и допустивший в Берлине множество ошибок, тем не менее этот приказ выполнил. И в начале ноября 1939 года Гудимович в ранге советского консула прибыл в Варшаву. Как пишет эксперт разведки, писатель Владимир Антонов, «Иван» осматривал здание советской миссии с бывшим киномехаником посольства Трепманом. В отсутствие наших дипломатов тот присматривал за домом, а заодно, это выяснилось уже позже, служил осведомителем гестапо. Трепмана «вычислили». Да, с таким помощником много не разведаешь.