Легендарные разведчики-3

Начался поиск «Топаза». В НАТО создали специальную группу расследования. В нее вошел и достаточно квалифицированный западногерманский эксперт по внешней разведке ГДР. Другой аналитик занялся дотошным изучением информации, которая, как предполагали в Брюсселе, могла быть передана именно «Топазом». Слились воедино усилия нескольких спецслужб: военной разведки, западногерманской контрразведки, криминальной полиции, государственной безопасности ФРГ, офиса генеральной прокуратуры, экспертов НАТО… И уж не помню, чего и кого там еще. Между прочим, моего начальника назначили заместителем руководителя всей этой группы, что мне совсем не вредило. Хотя сведений о «Топазе», казалось, набралось немало, это никак не ускорило ход расследования. Напрашивался вывод: вряд ли одному человеку под силу передавать столько документов. Расследователи предположили, что под псевдонимом «Топаз» скрывается разветвленная разведывательная сеть. Эту догадку подтверждало и то, что «чувствительная информация» касалась самых разных направлений деятельности НАТО. Было точно подмечено, что с течением лет поток секретной информации нарастал. Мне трудно было не согласиться с этим выводом, о котором я узнал еще тогда. Ведь приходилось с каждым годом работать все больше, все быстрее, охватывая разнообразные направления.

А расследование словно зависло. Ближе всех к разгадке находился все тот же Буш. Как военный аналитик он преуспел в анализе именно секретных военных материалов. Но и он избрал ошибочный путь. Раскрылось еще одно имя агента из Штази — «Мозель».

— Так это же ваш первый оперативный псевдоним.

— Именно. В 1979 году все документы о деятельности «Мозеля» уничтожили. Он исчез вместе с моим оперативным псевдонимом. Его изменили на «Топаз», который мне не сразу понравился: какой-то слишком громкий. Потом привык. Думаю, о том человеке, «Топазе», точно знал лишь Маркус Вольф, может, еще двое-трое. А «Мозель», видно, запутал расследователей, даже Буша.

Впрочем, я понимал, что развязка близится. После падения ГДР некоторые документы из нашего архива были захвачены БНД. Я был в курсе. Но еще больше материалов из архивов министерства госбезопасности ГДР попало в руки американцев. Для этого они провели операцию «Розенхольц».

— Это что такое? Как переводится?

— По-английски — «Rose Wood».

— Понятно — «Розовое дерево».

— На ветках которого, так полагают некоторые, образно говоря, нашли листочки с именами полутора тысяч наших агентов. Я слышал, за это деревце ЦРУ выложило миллионы долларов. Кому — неизвестно, даже не хочу строить догадок на эту тему. Американцы всегда неохотно делились с западными немцами своими секретами. Боялись, что все тайны уплывут в ГДР. Но после падения стены немцы настаивали, и им дали взглянуть на списки. Расследование велось несколько лет.

Некоторые перекупленные документы попадали в штаб-квартиру НАТО. И коллеги, в основном американские, убеждали меня, что вскоре этому «Топазу» конец. Да, колечко сжималось.

— Спрошу прямо: в декабре 1989 года вы узнали, что ГДР перестала существовать, как и Штази. Вас арестовали летом 1993-го. Почему не бежали? Тем более, если говорите, «развязка близится».

— А куда было бежать?

— Ну, хотя бы к нам.

— Это после того, как Маркуса Вольфа в Москве не приняли, а тяжелобольному Эриху Хонеккеру, бывшему руководителю ГДР, отказали в убежище и он уехал в Чили, потому что его дочь была замужем за чилийцем? Вспомните, что и как было в России в первые годы после распада Советского Союза. Кому было доверять?

Допустим, что я все-таки попытался бы скрыться. Но не мог я бросить жену, детей. А взял бы их с собой, меня быстро раскрыли бы.

Я уничтожил всё, что могло навести на мысль о сотрудничестве с нашей разведкой и с СССР. Но архив Штази по-прежнему под микроскопом изучался спецслужбами ФРГ и США. Цепочка не то что должна была, а могла где-то порваться. И порвалась. Меня арестовали 30 июля 1993 года прямо на дне рождения моей мамы.

Я не решаюсь сказать со стопроцентной точностью, кто и как сумел, сопоставив все факты, доказать, что «Топаз» — это я, Райнер Рупп. Уверен: никто из бывших коллег по службе меня не предал. А винят в этом многих — и бывших коллег, и генерала министерства госбезопасности. Не думаю. Меня уверяли, что кое-какие подробности всплыли после предательства перебежчика из КГБ. Наиболее вероятно иное: расследователи натолкнулись на некие данные из той части картотеки, что не успели сжечь наши и что попала сначала американцам, а потом от них — моим соотечественникам.

— Вы полагаете, время было безжалостно? Двадцать пять лет службы — и арест.