Легенды бандитской Одессы

Писательница Александра Бруштейн вспоминала, что Козачинский получил признание широкой публики с необычайной легкостью и в основном благодаря «Зеленому фургону». Все хвалили книгу за ее несомненные достоинства: увлекательный сюжет, лаконичный и выразительный язык, тонкий юмор. Повесть также имела еще одну крайне важную особенность: она была полна реалий, таких как названия улиц города и поселков, по которым и сейчас можно в точности воссоздать маршрут героев; упоминалась в ней «кукурузная армия» (о которой Козачинский знал не понаслышке, поскольку до ареста и сам скрывался в зарослях кукурузы), а также последняя фраза протоколов допросов, которую так любил Володя Патрикеев…

Таким образом, «Зеленый фургон» имел ошеломляющий успех, возможно, неожиданный для самого автора, и трижды переиздавался за первые пять лет после его выхода в свет. Казалось бы, такой успех должен был вдохновить Козачинского, но, увы, он не успел написать новых книг — помешали как тяжелая болезнь, так и Великая Отечественная война. В 1941 году Евгений Катаев-Петров и Александр Козачинский снова расстались, как оказалось, уже навсегда.

Автор «Двенадцати стульев», как и многие советские писатели, стал военным корреспондентом. Второго июля 1942 года самолет, на котором военкор возвращался из Новороссийска в Москву, был сбит немецким истребителем в Ростовской области возле села Маньково.

Александра Козачинского в армию не призвали по состоянию здоровья. Вскоре после начала войны он оказался в эвакуации, в Новосибирске. А новость о гибели друга окончательно подкосила писателя. Восьмого января 1943 года Александр Козачинский скончался, не дожив до своего сорокалетия, как и его друг Евгений Катаев.

Глава 19. Он придумал ГУЛАГ

Хорошие дела делает хороший человек. Революция — это хорошее дело хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди.

И. Бабель. Конармия

Первое, что бросается в глаза любому приехавшему — и гостю города, и вернувшемуся домой одесситу, — это помпезное здание железнодорожного вокзала, сооруженное в лучших традициях сталинского ампира. Но мало кто догадывается, что это роскошное сооружение, с его шпилями, скульптурами и арками, — последнее, к чему приложил руку гениальный предприниматель и контрабандист, с легкостью водивший за нос самого Железного Феликса. Этого необыкновенного человека звали Нафталий Аронович Френкель.

В Одессе много Френкелей — это довольно распространенная фамилия. Но никто из тезок нашего героя не оставил такой памяти, как Нафталий. Он осмеливался диктовать условия даже «отцу народов». Дважды приговоренный к смерти за измену, спекуляцию и разбой, этот легендарный одессит стал Героем Социалистического Труда и генералом НКВД.

В свое время его приговорили к десяти годам заключения в знаменитом СЛОНе — Соловецком лагере особого назначения. Но он сумел выторговать себе жизнь и свободу в обмен на жизнь и свободу миллионов граждан огромного СССР. Он предложил Сталину чрезвычайно эффективный и выгодный, как бы мы сейчас это назвали, бизнес-проект: систему трудовых лагерей. Именно так на просторах одной шестой части суши появилось явление под названием «ГУЛАГ».

Правдивые одесситы могут предоставить десятки и сотни аргументов, подтверждающих, что такая личность могла появиться только в Южной Пальмире (уж вы таки поверьте настоящему одесситу: «Ой, я здесь родился, здесь умру, но разве это хорошо?»). И пусть умолкнут те, кто говорит, что этот выдающийся человек родился в Константинополе. Но, где бы это ни произошло, в 1883 году одним славным малышом в этом мире стало больше. Семья была совершенно обыкновенной, абсолютно порядочной, и ничто даже не намекало на удивительное будущее их любимого сыночка. Да-да, сына обожали, не могли натешиться крохой, но и Натанчик не обманывал родительских надежд. Он рос чрезвычайно умным и дотошным мальчиком, очень быстро научился читать и считать.

В том же раннем детстве проявилась и другая его черта — правда, она уже не могла порадовать добропорядочных родителей: склонность к реализации афер. Однажды, когда родители вместе с соседями отмечали еврейский праздник Хануку, Натанчик осторожно снял с елки украшавшие ее конфеты. Большую часть он, разумеется, съел сам, а те, что уже не смог съесть, обменял на плюшевого медведя. Отец об этом узнал. Как утверждает легенда, он снял ремень и, готовясь к справедливой экзекуции, проговорил: «Из Натанчика будет гений, который еще покажет себя в бакалейной лавке». Так это было на самом деле или нет, мы вряд ли узнаем. Но, в общем, это и не важно.