Легенды и мифы Невского проспекта

То ли флигель, то ль пристройка,То ли зодчества венец.Угол Невского и Мойки,Елисеевский дворец.Поэтическая Мекка,Отправлявшая с крыльцаИз Серебряного векаВ век железа и свинца.В черный век расстрельных списков,

Тюрем, ссылок, лагерейНе покинули обДИСКиСумасшедших кораблей.Но какой-то льстивый голосУбедить сумел людейВ том, что новый бог не Кронос,Пожирающий детей.И, впадая в эту веру,Шли безвременно во тьму

Гумилев – ко рву расстрела,Мандельштам – на Колыму.В эмиграцию, в аскезу,Отрекаясь от икон,В век свинца и в век железаИз серебряных времен.Далеко ли это, близко,Только, вглядываясь в мглу,Тени питерского ДИСКА

Вижу в окнах на углу.Вижу всех, лишенных кроваПод всеобщее «ура!»:Над могилой – Гумилева,Мандельштама – у костра.Время делает добрее,Даже, если ты Прокруст.Пусть вам будет МавзолеемПетербургский Дом ИСКуств.

Поэтическая Мекка,Звезд мерцающих огни.Тень Серебряного века,Сбереги и сохрани! ***

Противоположный дом № 18 хорошо известен петербуржцам по Литературному кафе, открытому в 1985 году в помещениях знаменитой в пушкинском Петербурге кондитерской Вольфа и Беранже. В самом начале XIX века дом принадлежал купцу Конону Борисовичу Котомину, который в 1812–1815 годах перестроил его по проекту архитектора В.П. Стасова. С тех пор внешний вид дома остается неизменным, если не считать, что боковые лоджии с колоннами, некогда замурованные, только в 1985 году были раскрыты. Имя петербургского купца осталось в полуофициальном названии – «Дом Котомина».

История кондитерской Вольфа и Беранже тесно связана с судьбами двух великих петербуржцев XIX столетия – Александра Сергеевича Пушкина и Петра Ильича Чайковского. Каждый из них побывал здесь перед своей кончиной.

Судьбе было угодно, чтобы накануне последней дуэли Пушкина он совершенно случайно встретился на Пантелеймоновском (ныне – Пестеля) мосту со своим лицейским другом Константином Данзасом. Поэт метался по городу в поисках секунданта для предстоящей дуэли с Дантесом. Встретив Данзаса и опасаясь своим предложением повредить его карьере, он сказал, что хотел бы предложить ему стать «свидетелем одного разговора», на что Данзас, не говоря ни слова, согласился. Пушкин тут же повез его во французское посольство. Только там Данзас догадался о подлинном смысле предложения Пушкина. В посольстве их ожидал секундант Дантеса – д'Аршиак. Впоследствии Данзас говорил, что оставить Пушкина «в сем положении показалось ему невозможным, и он решился принять на себя обязанность секунданта». Однако среди современных пушкинистов бытует мнение, что «случайная встреча на Пантелеймоновском мосту» – это не более чем легенда, сочиненная друзьями Пушкина уже после дуэли, «чтобы смягчить вину Данзаса перед судом». Есть и другая версия, согласно которой в ночь накануне дуэли Данзасу приснилось, что Пушкин умер. Проснувшись, Данзас бросился на поиски друга, чтобы узнать, не случилось ли с ним что-нибудь.

Дуэль должна была состояться в тот же день, в 5 часов вечера. За пару часов до этого Пушкин и Данзас встретились в кондитерской Вольфа и Беранже, оттуда на санях отправились на Черную речку. Что-либо предпринять для ее предотвращения было уже невозможно. Оставалось надеяться на чудо. И Данзас надеялся. Петербургская молва утверждала, что, сидя в санях по дороге на Черную речку, Данзас, которого друзья называли «Храбрый Данзас», ронял в снег пули, наивно полагая, что кто-то может увидеть их, догадается, куда и зачем едут сани и, может быть, изменит неумолимый ход судьбы.

За участие в дуэли Данзас был приговорен к двум месяцам ареста на гауптвахте, затем отправлен в действующую армию на Кавказ. В 1857 году в чине генерал-майора Данзас вышел в отставку. Умер Константин Карлович в возрасте 70 лет. Был погребен на Выборгском католическом кладбище. В 1936 году его прах был перезахоронен на Пушкинской дорожке Некрополя мастеров искусств Александро-Невской лавры.