Легенды и мифы Невского проспекта

В 1912–1914 годах на углу Малой Садовой и Итальянской улиц по проекту архитекторов братьев В.А., Вл. А. и Г.А. Косяковых возводится здание Благородного собрания. Введенное в эксплуатацию непосредственно перед самым началом Первой мировой войны, здание сразу же было приспособлено под военный госпиталь, организованный нашими тогдашними союзниками в Первой мировой войне – японцами. С 1914 по 1916 год в госпитале на двести человек работали японские врачи и медицинские сестры. После их отъезда на родину, вплоть до 1918 года, госпиталь продолжал работать с русским персоналом.

После революции Благородное собрание было распущено, а в его помещениях открылся Дворец пролетарской культуры – широко известный Пролеткульт.

Первые регулярные передачи ленинградского радио начались в 1926 году из студии на Песочной улице, 5 (ныне – улица Профессора Попова). Тогда же радио окрестили «Песочницей», а в городе распевали задорные частушки об этом невиданном достижении человеческого гения:

Я в Москве, он в ЛенинградеВ разных комнатах сидим.Далеко, а будто рядомРазговариваем с ним.

Славный ящик смастерилиКомсомольцы наши:В Ленинграде заиграют,

А в деревне пляшут.

С 1936 года Ленинградский радиокомитет начал работать в доме на Итальянской, а сам дом стали называть Домом радио.

Но память о японцах, строивших дом на Итальянской улице, сохранилась надолго. Известно, что во время Великой Отечественной войны здание не пострадало ни от бомбежек, ни от разрывов снарядов. Среди ленинградцев это породило легенду о том, что первоначально оно будто бы предназначалось для японского посольства и потому строилось по японской передовой технологии на каких-то плавающих фундаментах.

Дом радио действительно считался одним из самых надежных убежищ в блокадном Ленинграде. Студии размещались тогда на седьмом этаже, и среди работников радио была известна поговорка: «Хорош блиндаж, да жаль, что седьмой этаж».

В то страшное время голос Ленинградского радио ни на один день не прервало своей работы. Этот живой неумирающий голос доносили до блокадников их любимые дикторы и артисты. Их любовно называли «Ленинградскими соловушками». В их фольклорные имена ленинградцы навсегда вписали слово «блокадный»: «блокадный соловей» – артистка Галина Владимировна Скопа-Родионова, «блокадная артистка» – Мария Григорьевна Петрова. А диктор Михаил Наумович Меламед был «ленинградским Левитаном». Особой любовью и популярностью ленинградцев была окружена ставшая в блокаду диктором Ольга Федоровна Берггольц. Подробнее о ней мы расскажем, когда дойдем в нашем путешествии по Невскому проспекту до улицы Рубинштейна.

После войны, в период наивысшего расцвета культа личности Сталина, Дом радио переживал трудные времена. Творческая активность его работников сдерживалась грубым вмешательством партийной цензуры. О прямом эфире и непосредственном общении со слушателями не приходилось даже мечтать. Благодаря городскому фольклору, Ленинградский радиокомитет окрестили «Домом попугаев» и «Балаболками». В интонациях современного фольклора сегодняшних радиожурналистов можно легко расслышать отголоски тех лет. Знаменитое на весь мир идеологическое изобретение 1950-х годов «Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство» сегодня в стенах Дома радио звучит по-другому: «Спасибо Попову профессору за наше счастливое действо».

В 2002 году на пешеходной Малой Садовой улице была установлена бронзовая скульптура Фотографа с зонтом в руках и собакой у ног. Несмотря на утверждение создателей этой скульптурной композиции о том, что бронзовый Фотограф не имеет ничего общего ни с какими конкретными именами, в сознании петербуржцев ассоциируется с известным петербургским мастером художественной фотографии Карлом Освальдом Карловичем Буллой, который жил на Невском проспекте, 54. Здесь же в 1875 году Булла открыл частную фотостудию, которая в начале XX века стала крупнейшим фотографическим заведением того времени.