Легенды о проклятых. Безликий

Эта мысль не давала мне покоя еще с того самого момента как я понял, что девчонка со скоростью звука изучает любой язык мира. Затем эта странная рана, нанесенная Алану одним лишь прикосновением и слепая преданность демонического коня, который злее и сильнее любого хищника. У этой девочки странная способность укрощать диких зверей, в том числе и меня самого. И мне это не понравилось. Вот эти собственные мысли о ней. Напрягал сам факт их существования. В мою бездну вторгались её солнечные лучи и я, как истинное порождение тьмы, пятился от них назад.

В том, что у Марианны есть сверхъестественные способности, я уже убедился, но что это значит? Моё древнее чутье не подсказывало ровным счетом ничего. Марианна не вампир, не оборотень, не ведьма. Нужно поговорить с Фэй. Возможно, она сможет пролить луч света на все происходящее. Я ненавидел слабость в любых ее проявлениях. А то, что я испытывал в ее присутствии - это именно слабость. Все что угодно, только не это. Гнев, страсть, ненависть – хорошо мне знакомы. Это мои верные спутники, мои внутренние братья близнецы и я прекрасно с ними ладил. Никакие другие эмоции мне были на хрен не нужны. Лишний балласт, а я не любил ничего лишнего в своей жизни.

Но здесь нечто другое. Забытое. Ненужное. Нежность. Из-за нее я сделал то, чего не делал никогда в своей жизни – я попросил. Впервые унизился до просьбы перед тем, кого презирал. Проклятый Вудворт был явно в недоумении, а мне хотелось разворотить его грудную клетку и увидеть еще большее недоумение. Сукин сын посмел тронуть гостью, ту, кого я привез с собой, а значит нанес мне оскорбление лично. Я записал это ему в счет и когда я решу, что английский аристократичный ублюдок больше не нужен Братству этот счет я предъявлю ему первым. Я завелся с пол оборота, как только Вудворт посмел повысить на нее голос. Мгновенная реакция яростью и дикое желание выдрать ему язык. Во времена правления Братством я научился более или менее контролировать эти смертоносные вспышки, но девчонка и все что её касалось выбивали из-под ног привычное равновесие. Итак, блядь, слишком шаткое. Рядом с ней я чувствовал себя, как граната с вырванной чекой – рванет если тронуть.

Я разглядывал девчонку в полумраке. Такая нежная, воздушная, хрупкая. Золотистое плечо обнажилось и отсвечивает в лунном свете, темные волосы шелковым покрывалом рассыпались по подушке. Пухлый рот приоткрыт, и я чувствовал шелест ее дыхания. Смотрел на подрагивающую жилку на тонкой шее, розовую мочку миниатюрного уха с маленькой сережкой. С каких пор я стал настолько сентиментальным? Притом так быстро. Раньше я разглядывал совсем иные части женского тела. Меня совершенно не волновали их волосы, ушные раковины, плечи. Разве что шеи привлекали. Особенно тонкие, лебединые с хорошо проступающей веной. В этой девчонке мне нравилось все.

Я пристально посмотрел на Марианну и мой взгляд задержался на ее лице, невольно залюбовался. Чистота. Невинность. Как давно я не встречал ничего подобного в этом погрязшем во всех смертных грехах, мире? Как долго она будет оставаться такой? Усмехнулся – недолго. Роскошь и вседозволенность испортят кого угодно. Невинность товар скоропортящийся и оттого невероятно дорогой.

Взгляд невольно скользнул по тонкой шее, округлым плечам и спустился к груди, едва прикрытой тонкой ночной сорочкой. Черт подери. В паху прострелило возбуждением. Эти формы. Они совершенно не детские. Грудь упругая, спелая, сочная. Ее соблазнительные контуры четко проступают под тонкой материей, как и ореола маленького соска. Твою ж мать, я мысленно послал себе проклятия и резко встав с дивана оказался возле двери.

- Не уходи –, от неожиданности резко обернулся, она села на постели и смотрела на меня умоляющим взглядом. Растрёпанная, сонная, – я не хочу оставаться одна. Ник. Побудь со мной, пока я не усну.

Черт…как же удивительно звучит мое имя когда она его произносит. И я остался. Сел обратно в кресло. Теперь не мог поднять на нее взгляд, лишь угадал, что она вновь нырнула под одеяло. По-тихому, размеренному дыханию понял – девчонка снова уснула. Какое по счету решение, продиктованное слабостью перед ней? Тогда я еще не задавал себе этого вопроса. Первые шаги от уступок к убийствам ради нее, для нее, за нее.