Легионеры космоса

— Хорошо, что большинство солдат погибают, не дожив до старости, — начал он, устраиваясь поудобнее в кресле и поглаживая колено тонкой, дрожащей рукой. — Именно об этом я думал в одно холодное утро, в год, когда началась война. Вы помните, когда я вернулся домой в Нью-Йорк… да, я называю это «возвращением домой», то обнаружил, что я чужой. Большинству людей, в отличие от вас, доктор, не хватает времени для старых вояк. Мне нечего было делать. Я был бесполезен, как вышедшее из строя ружье. В то сырое, ветреное утро — это было 13 апреля — я уселся на скамью в Центральном парке. Мне было холодно. Я решил, что прожил уже слишком долго… Поднимаясь со скамьи, чтобы вернуться в комнату и взять свой старый пистолет, я вдруг вспомнил! Это выглядит несколько странным — говорить «вспомнил» о том, что еще не случилось и, может быть, не случится еще на протяжении тысячи лет или более. Но я не знаю другого слова. Я говорил об этом с учеными, доктор. Вначале с психологом, с бихевиористом. Он смеялся. «Это не согласуется, — говорил он, — с концепциями бихевиоризма. Человек всего лишь машина. Все, что делает человек, — это не более, чем механическая реакция на стимулы». Но если так, то существуют стимулы, о которых бихевиористы и не подозревают. Был и второй человек — он не смеялся. Это физик из Оксфорда. Он читал лекции по эйнштейновской относительности. Похоже, он поверил мне — задавал вопросы о моих… воспоминаниях. Но я немногое мог ему рассказать. То, что он сказал, слегка облегчило мне душу. Я хотел поговорить об этом с вамп, доктор, но боялся, что вы усомнитесь в моем рассудке. Как бы там ни было, этот оксфордец сообщил мне, что Время и Пространство в отдельности друг от друга не существуют. Они, по сути, не очень-то отличаются, проникая одно в другое. Он говорил о континууме, о двунаправленном времени и о теории множественности вселенных. Я ничего не понял. «Нет существенной причины, — сказал он, — чтобы мы не могли «помнить» будущее. Теоретически разум наш должен обладать способностью прочерчивать мировые линии в будущее так же легко, как и в прошлое. Предчувствие, предвидение, грезы — это порой воспоминания о том, что будет». Всего, что говорил этот человек, я не понял, потому что это было во многом неясно и непривычно. Но он меня убедил — то, что со мной случилось, не было проявлением безумия. Он хотел узнать побольше из того, что я помнил. Но это было так давно — остались лишь смутные обрывки воспоминаний. Думаю, что все люди обладают этими способностями, просто у меня они оказались более развитыми. Я всегда страдал предчувствиями, непонятное ощущение предупреждало меня об опасности. Может быть, именно поэтому я и жив. Но первое отчетливое воспоминание о будущем пришло в тот день, в парке. Прошло много месяцев, прежде чем я научился вызывать эти воспоминания. Я думаю, вы этого не поймете. Попытаюсь описать то первое ощущение в парке. Я поскользнулся на мокрой мостовой и упал спиной на скамью. И внезапно я оказался совсем не в парке… Я все еще падал. Я находился в том же положении, но уже не на Земле. Повсюду вокруг меня была исковерканная местность; сверкали вспышки, высвечивая тысячи воронок на равнине, окольцованной огромными горами. Солнце горело в небе, которое было черным, как в полночь, и полным звезд. В небесах было и другое тело — огромное и зеленое. Над горами планировала, снижаясь, фантастическая черная машина. Она была огромных размеров и незнакомой формы. Машина сразила меня каким-то неведомым оружием, и я в агонии падал навзничь. Мгновение спустя сильнейший взрыв потряс землю. Ядовитое облако красного газа окутало меня, обожгло легкие. Прошло какое-то время, прежде чем я понял, что нахожусь на Луне, точнее — подхватил обрывки мыслей человека, который там умирал. У меня никогда не было времени для занятий астрономией, но однажды я увидел фотографию лунных кратеров. И я узнал их, и понял, что зеленое сияние — это сама Земля. Я был потрясен. Прошло около года, прежде чем я понял, что обладаю способностью предвидеть будущее. То, первое воспоминание относилось к тридцатому столетию, ко времени завоевания Луны медузианами. Человек, разделивший со мной последние видения, был одним из земных колонистов, убитых ими.

Как известно, способности усиливаются практикой. Я уверен, что это просто телепатия — перенесение мыслей не только во времени, но и в пространстве. Надо лишь помнить, что Пространство и Время нереальны — они лишь аспекты действительности. Поначалу у меня были контакты с разумами лишь в остро стрессовых ситуациях, как в случае с гибнущим колонистом. Позже я научился контактировать с разумами, находящимися и в состоянии покоя. Мне удалось проследить историю человечества на ближайшие несколько тысяч лет вперед. Именно ее я и пишу.

— История будущего!