Легкие шаги в Океане

Прокошина с сомнением покачала головой. Явно не похож был этот видный, прилично одетый мужчина на мелкого предпринимателя. Но и на полицейского тоже.

– Ладно, – вздохнула она. – Спрашивайте, чего там?

– Он у вас больше не живет?

– Почитай, с того дня и не живет…

– Клавдия… как вас по отчеству?

– Можно без отчества, – опустила глаза Прокошина.

– Клавдия, – проникновенно повторил Марат. – С какого дня? Что вы имеете в виду?

– Недавно тут, у вокзала, драка случилась. Недоразумение… Обвинили во всем Георгия Андреевича. Забрали его в отдел, но потом отпустили. Он, видать, расстроился очень, ходил сам не свой, решил в Москву ехать за деньгами. Проводила я его…

– Так это он ко мне и приезжал! – опять солгал Марат.

– Не знаю, к вам или… – развела руками Прокошина. – Только после приходили ко мне два человека, спрашивали, где Георгий… я рассказала, что могла, они и ушли. Минут через пять один вернулся, передал мне визитку… чтобы я звонила, если… ну, вдруг Георгий Андреевич вернутся, так чтобы я, значит, сообщила.

«Речь идет о визите Багирова с помощником», – догадался Марат.

Клавдия перешла на шепот.

– В тот день беда случилась, – нехотя сообщила она. – Одного из тех двоих убили… Слава Богу, не у моего дома, а чуть дальше по улице. Что тут началось! Понаехали бандиты, полиция… и все ко мне. Решили, будто это Георгий ихнего человека убил. Всех соседей на ноги подняли, всю округу обшарили, а что толку-то? Так ни с чем и уехали.

– Вы говорите, бандиты приезжали?

– Ну, для меня эти молодчики на джипах… все бандиты и есть. А как их прикажете называть? – смутилась Прокошина. – Они у меня дом перерыли от чердака до погреба, Пилина искали. Думали, он после убийства прибежал прятаться. Вроде Георгий Андреевич дурак совсем!

– Мог Пилин убить того человека? – прямо спросил ее Марат.

– Зачем ему? – удивилась повариха. – Георгий Андреевич до выпивки были охочи, отрицать не стану, но чтобы убивать? Они на меня пару раз набрасывались спьяну-то, но это так… несерьезно. Редко какой мужик не дерется выпимши, только при чем тут убийство?

– Вы ничего подозрительного не замечали в поведении Пилина?

– Подозрительного?..

– Ну, чего-то необычного, странного?

Прокошина задумалась. Ее лоб покрылся складками, губы сжались.

– Разве что… – нерешительно начала она, – одежда… и обращение. Мы вроде бы жили вместе, но Георгий Андреевич пару раз уезжали куда-то без предупреждения. Я с работы прихожу – его нет. День нет, два… Потом возвращается, только уже в дорогом костюме, длинном плаще, – не узнать. И ведет себя как чужой: молчит, ходит из угла в угол или закроется в комнате и не велит его беспокоить… я волновалась, но ничего не говорила. Какое мое дело? Чай, он мне не законный муж-то!

– Конечно… Вот вы сказали – одежда вас насторожила. Что вы заметили? Пилин как-то странно одевался?

Повариха пожала полными плечами. Она называла беглого сожителя то он, то, – уважительно, – они. Будто говорила о двух разных людях.

– Ну… сами посудите: когда мы познакомились, Георгий Андреевич были одеты скромно и… неаккуратно. Холостяк, сразу видно, без женской руки… рубашка несвежая, в пятнах, брюки помяты, пуговиц не хватает, туфли стоптанные. Я старалась, ухаживала, стирала, штопала… но он все равно умудрялся то порвать одежу, то испачкать. И вдруг однажды являются Георгий Андреевич жених-женихом: трезвые и во всем новом, с иголочки – будто из модного магазина, – рубашка черная, костюм, плащ до пяток. Все дорогое, отглаженное, аж блестит. Я их сперва не узнала, а потом… подумала сдуру-то, что они мне предложение делать собираются. Ну, жениться решили на мне. А «жених» едва взглянул и скрылся в своей комнате, даже ужинать не стал. Как это понимать?

– С тех пор Пилин так и одевался франтом?

– Нет, – вздохнула Прокошина.

Она нервничала и путалась, теребила оборку передника.

– То есть на следующий день Пилин был одет как обычно?

– Да… и я удивилась. С утра они ушли, пока я спала, а вернулись опять в старой одеже.

– А модная одежда куда делась?

– Не знаю. В доме ее не оказалось. Пропил, наверное.

– И часто повторялись такие переодевания?

– Пару раз… В модной одежде Георгий Андреевич вели себя совершенно по-другому. Я их даже побаивалась.

– Побаивались? Почему?

Прокошина прижала руки к груди и судорожно вздохнула.

– Глаза у них становились… жуткие. Безжалостные и холодные, как лед. Пусть бы лучше дрались, чем так глядеть-то!

– С тех пор как Пилин уехал в Москву за деньгами, вы его больше не видели?

На лице поварихи отразилась внутренняя борьба. Наконец, она все же решилась сказать правду.