Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать

Помимо вышеуказанных прагматических соображений, в решении «Рэндом хауз» передать нам бразды правления присутствовала и весьма значительная доля идеализма. Вспомнив свои первые шаги в бизнесе, Беннет и Дональд рассудили, что наша рискованная идея внесет приятное разнообразие в устоявшуюся рутину. Они определенно одобряли наши вкусы — а мы старались отбирать интеллектуальную литературу; Дональд часто повторял, что эти книги привносят в продукцию «Рэндом» «ноту изысканности». Он воспринимал нас как молодых продолжателей многолетней работы Кнопфа, дающих «Рэндом» возможность вновь приобщиться к миру интеллектуального и космополитического книгоиздания. На первом же году существования «Пантеона» в новом качестве Беннет и Дональд назначили меня директором по издательской части (позднее название должности сменилось, и я стал именоваться исполнительным директором); они оказывали «Пантеону» невероятную поддержку — фактически дали нам «карт-бланш» в тот решающий стартовый период. Выражение «упор на прибыль» я был вынужден заучить лишь много лет спустя. Тогда же наша задача состояла в том, чтобы выпускать самые лучшие книги, какие мы только можем найти, хотя, конечно, нас самих волновало, будет ли на них спрос.

Дональд особенно охотно наблюдал за становлением «Пантеона», а впоследствии стал моим ближайшим наставником и покровителем. Однако поначалу он рекомендовал мне обращаться за советами к Роберту Хаасу. Хаас — старший партнер фирмы «Рэндом», опытный и эрудированный издатель старой школы — был очень рад вновь заняться книгами того рода, какие он редактировал в молодости. Когда мы познакомились, ему было семьдесят два года — мои двадцать семь, прочтенные наоборот. Но, как я вскоре обнаружил, издательское дело мы, несмотря на разницу в возрасте, понимали одинаково. Когда его собственное издательство «Смит эвд Хаас» («Smith & Haas») слилось с «Рэндом», он «привел с собой» Андре Мальро и ряд других выдающихся французских писателей. Хаас выслушивал, не перебивая, мои идеи и давал мне тактичные, ни в коей мере не авторитарные советы. Сейчас, размышляя о тех годах, я только диву даюсь. Мне ни разу не запретили заключать договор на какую-либо из отобранных нами книг — а ведь поначалу очень многие из них оказывались убыточными. Какое беспрецедентное доверие ко мне и какая, кстати, редкостная уверенность руководителей «Рэндом» в правоте своего курса! Единственный «нагоняй», который я могу припомнить, — это как Дональд еле заметно выгнул бровь, когда я сознался, что пока не прочел новую Мэри Рено (ее исторические романы входили в число самых коммерчески-успешных книг, унаследованных нами от старого «Пантеона», но мои интересы лежали совсем в другой области).

Попав в эти идеальные условия, мы могли сосредоточиться на поисках тех книг, которые сами считали «главными». Мы были не столь наивны, чтобы отрицать полезность умеренной дозы бестселлеров, и посвящали массу времени работе над горсткой «наследственных» ходовых книг. Благодаря Вольфам на первом же году своего существования мы смогли выпустить «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса — писателя, который почти сорок лет спустя стал Нобелевским лауреатом. Когда мы представляли эту планируемую к изданию книгу отделу продаж, Беннет, ознакомившийся с рукописью, высказал свои сомнения по поводу ряда интимных сцен. (Забавно, что, прежде чем затронуть эту тему, он из деликатности попросил удалиться единственную женщину, которая присутствовала на совещании, — вот какое пуританство царило в тогдашних издательствах). Мы без особого труда убедили Беннета печатать роман без купюр. Нарекания на «Жестяной барабан» начались лишь в наше время — и это свидетельствует, что культурный климат меняется в сторону жесткой цензуры, характерной для очень многих небольших городков нашей страны.

Авторы бестселлеров былого «Пантеона» — Мэри Рено, Зоэ Ольденбург и другие — присылали нам свои новые рукописи, что обеспечивало финансовую базу для менее «массовых» книг, которые старались включать в план мы. Моими ближайшими помощницами были Пола ван Дорен и Сара Блэкберн, пришедшие в «Пантеон» еще до меня. Пола занималась традиционными «беспроигрышными» авторами «Пантеона» — Мэри Рено, Аланом Уоттсом, Джеймсом Моррисом; а Сара нашла для нас ряд новых авторов, в том числе Хулио Кортасара.