Легкое сумасшествие по имени любовь

— Мне некогда говорить об этом, Сэди. Я уже сказала, что мне пора на теннис. — Она взяла спортивную сумку и принялась рыться в ней в поисках ключей. Когда она снова посмотрела на меня, ее глаза блестели от влаги, и я невольно отступила назад, потрясенная. Я никогда не видела, чтобы мать плакала. Это было ужасно. Будто мне снова исполнилось девять лет, когда я рассказывала ей о разбитой вазе и всем сердцем желала исправить свою ошибку. — Ты ведь не собираешься провести все лето с Доди? Прелесть новизны рано или поздно исчезнет, как ты понимаешь. — Ее голос смягчился.

— Может, и так. — Я тоже чуть не прослезилась, сама не знаю, почему. — Тогда я вернусь. — Я смахнула несуществующие крошки с ее безупречной столешницы. — А пока мы развлекаемся на пляже.

— Развлекаетесь? — Она отмахнулась от этого слова, будто веселье было насекомым, которое надо прогнать. — Ладно. Я опаздываю на теннис.

Слезы мои тут же высохли. Может, мне это вообще показалось, что они собирались пролиться.

Вот и все дела.

* * *

Пару минут спустя я подкатила к обиталищу Пенни. Сестра с мужем жили в одноэтажном доме из песочного цвета кирпича, на вид точно таком же, как все прочие здания из такого же кирпича на этой улице. Мне всегда приходилось после поворота считать почтовые ящики, чтобы не перепутать дома.

— О, Сэд, я так соскучилась по тебе! Заходи скорее, зацени мою новую кухню! — Пенни потянула меня за рубашку, увлекая в дом.

Мои отношения с сестрой были полной противоположностью отношениям с мамой. Совершенно открытые. Даже иногда слишком. Например, она рассказывала мне о своем муже Джеффе такие интимные подробности, что заставила бы покраснеть даже сексолога.

Пенни недавно отремонтировала кухню — теперь та была черно-белой с красными аксессуарами для акцента. И куда бы я ни взглянула, везде — божьи коровки.

Банки с коровками, подушки для сидения с коровками, коврики…

— Что за черт? — Меня прошиб пот.

— Что-то не так? Ну, солнышко, мне было так тошно без тебя в этом городе, что я все переделала.

Мне даже сумку никуда ставить не хотелось.

Пенни же помирала со смеху:

— Черт, я забыла, что ты терпеть не можешь божьих коровок. Ты такая двинутая.

— Я не двинутая. Но их были тысячи в нашем гараже в том году, забыла? — Подрагивая от неприязни, я перевернула пару подушек с коровками, прежде чем сесть на них за стол.

— Ладно. Хочешь вина, чая или чего-то еще? — Пенни доставала стаканы из шкафчика.

— Я только что от мамы.

Она встретилась со мной взглядом.

— Понятно, тогда вино. — Она налила мне бокал белого, а себе чая со льдом и села рядом.

— Что нового? — спросила я.

В ответ сестра пожала плечами:

— Ничего. А ты все маешься в захолустье? Там хотя бы светофор поставили?

Я цедила вино понемногу только потому, что выпить все махом было бы слишком вызывающе.

— Да, в прошлом году. И даже, кажется, парад в честь этого провели.

Я рассказала ей, как коротала время у Доди, даже о подглядывании за Бегущим Человеком. Обычно она обожала такие рассказы, но сегодня почему-то вела себя странно, вертя в руках стакан с чаем и старательно отводя глаза. Наконец я не выдержала:

— Ой, всё! Давай выкладывай, что такое произошло. Обычно ты пьешь еще больше, чем я, так почему же сегодня только чай?

Она вспыхнула, покраснела и оглянулась с таким видом, будто ее окружили шпионы из ЦРУ, готовые наброситься в любой момент. Я тоже невольно осмотрелась в поисках агентов спецслужб, караулящих дверь. Но, разумеется, никого не обнаружила.

— Мы с Джеффом надумали завести ребенка. — От волнения ее шепот срывался на хрипотцу. — Сейчас самое время.

— Слава богу! — Я так хлопнула ладонями по столу, что мой бокал подпрыгнул. — А то, пока вы тянете, Пейдж и Джордан успеют вырасти.

Многие годы я упрашивала сестру решиться на это. Моим детям нужны были двоюродные братья и сестры. И плюс ко всему, было бы неплохо, чтобы сестрица познала все радости материнства, а уж я бы с удовольствием вернула ей те «умные» советы, что она давала мне все эти годы. Ведь кто может знать о воспитании детей больше, чем двадцатидвухлетняя студентка!

— Джефф так взволнован. Он только и говорит, что об одном из своих «пловцов», который станет капитаном команды в соревнованиях по заплыву в фаллопиевых трубах. А на днях у меня началась овуляция, поэтому я посылала ему всякие откровенные эсэмэски, чтобы он скорее возвращался домой и выполнял супружеский долг. Все ради зачатия. Только маме не говори, ладно?

— О том, что ты пишешь мужу непристойности?

— Что мы пытаемся зачать ребенка. Я не хочу выслушивать ее бредни на этот счет.

— Но если бы она узнала о тебе, то, может быть, отстала бы наконец от меня со своим Ричардом.

Пенни погрозила мне пальцем:

— Я серьезно. Не вздумай сплетничать обо мне. Я все расскажу сама, когда буду готова. Договорились? Семья Джеффа устроит нам веселую жизнь, если узнает о наших планах. Так что он тоже предпочитает помалкивать.

— Конечно. Понимаю. Обещаю хранить твой маленький грязный секретик.

Пенни просияла, подняв бокал с чаем.