Легкое сумасшествие по имени любовь

— Ерунда. У меня нет никаких особых дел. Я буду минут через пять.

На самом деле мне понадобились бы все двадцать, чтобы привести себя в порядок, но какой в этом сейчас смысл? Мы встретимся лишь на минуту, как корабли, расходящиеся в ночи.

Доди захлопала в ладоши, когда я повесила трубку.

— О боже!

Я подняла руки, показывая, чтобы она прекратила.

— Доди, ему просто нужно, чтобы кто-нибудь расписался за получение посылки. Просит помочь по-соседски. Не надо ничего выдумывать.

Она скрестила руки на груди.

— Альберта Шмидт живет рядом с Пуллманами. Почему он не попросил ее? Ей же ближе.

— Просто потому, что мы ему уже много чем обязаны. Или потому, что от нее пахнет испорченным сыром.

— Она слегка запустила себя, да, — признала Доди. — Украинка же.

Я понятия не имела, что она имеет в виду, но разбираться времени не было. Всего несколько минут на то, чтобы кое-как сполоснуть лицо и выбрать наряд, который демонстрировал бы мою якобы привычную утонченность и намекал бы при этом на тайную чувственность. Даже корабли ночью хотят выглядеть прекрасно.

* * *

Пятнадцать минут спустя Дез приветствовал меня у своей двери.

— Большое спасибо, что выручила, — заспешил он. — Мне пора бежать. Просто запри дверь, когда будешь уходить. Кофе вон там, если захочешь. — Он указал на стойку. — Если посылку не принесут к десяти, а тебе нужно будет уйти, то не жди.

— Ничего страшного, Доди присмотрит за детьми.

Мы стояли у входной двери, словно сто лет назад поженившаяся парочка, он уходил на работу, а я оставалась дома, делать уборку и глушить водку из кофейной чашки. Я даже подспудно ожидала, что он чмокнет меня в щеку. Но он лишь улыбнулся, сел за руль сверкающего кабриолета и умчался к своей шикарной работе — спасать человеческие жизни.

Я закрыла за ним дверь и прислонилась к ней. Погодите-ка. Я же была одна в доме доктора Дезмонда Макнайта. Вот же… И у меня была полная свобода действий, чтобы тайком узнать все, что только душе угодно.

Так, с чего начнем? Спальня? Ванная? Гостиная? Я вошла в гостиную и ощутила дурноту. Постояв немного, я повернулась к спальне, все больше волнуясь. Я задумалась. Копаться в его вещах было: а) неэтично, б) неумно, в) совершенно необходимо. Ситуация явно требовала помощи друга.

Я достала из кармана телефон и позвонила Пенни.

— Угадай, где я! — Мой голос дрожал от выброса адреналина.

— Хм… в офисе госсекретаря?

— С чего бы мне звонить тебе из офиса госсекретаря? — Я даже ногой притопнула от нетерпения.

— Понятия не имею. А с чего ты всегда звонишь мне из кладовой Доди?

— Потому что это единственное место, где меня никто не будет искать. — Ну и еще потому, что мне нравится любоваться великолепием свежемаркированных полок и рядами банок с заготовками, расставленными в алфавитном порядке. — Ладно. Представь себе, я у Деза! Он попросил меня дождаться курьера с посылкой, потому что его самого вызвали на работу.

— Интересно.

Я ждала, потому что нужно было немного времени, чтобы сестра подумала о том же, о чем и я.

— И что ты уже узнала? — спросила она наконец.

— Ничего. Вот и звоню. Меня совесть замучила. Мне осмотреться или лучше не стоит?

— Ох, ну пожалуйста, ты просто обязана осмотреться!

— А вдруг я найду что-то ужасное? Детскую порнографию или плакат Джоша Гробана[21]?

— Заткнись! Мне нравится Джош Гробан.

Я закатила глаза, хотя она и не могла этого видеть.

— Сосредоточься, Пенни. Что мне делать?

— Хотя бы в спальню к нему загляни, чтобы понять, насколько он чистоплотный.

Это звучало вполне разумно. Спальня находилась на первом этаже, так что я почти и не шпионю. Это же не наверх подниматься. Я приоткрыла дверь, нервничая так, будто разговаривала с Дезом, а не с Пенни. Спальня выглядела невзрачно — просто комната, обставленная самой обыкновенной мебелью, как везде у Пуллманов. Постель была разобрана наполовину и небрежно, не до верха, прикрыта покрывалом цвета шампанского. На одной подушке ямка — очевидно, там по ночам покоится голова Деза. Я почувствовала непреодолимое желание коснуться пальцами этого места или сунуть руку между одеялом и матрацем, чтобы ощутить его тепло. В горле внезапно встал комок, и мне пришлось сглотнуть.

— Пенни, я думаю, мне не стоит заходить в его комнату.

— Почему, полковник Сандерс[22]? Цыплята?

— Нет, просто… это как-то неправильно.

— Отчего же? Думаешь, это слишком расчетливо и бесцеремонно?

— Нет, это ж надо! Ты все понимаешь и все равно принуждаешь меня делать это. Ты ужасная сестра.

Она засмеялась в трубку:

— Тогда почему ты дергаешь именно меня, когда нужно поддержать очередную твою авантюру, а потом еще и обвиняешь?

— Прости. Мне не по себе, потому что именно этим я постоянно занималась с Ричардом, понимаешь? Изучала содержимое его карманов в поисках подозрительных чеков и упаковок от презервативов.

— Да, но какая тебе разница, что ты найдешь в том доме? Если это, конечно, не какая-нибудь штучка из секс-шопа, хранящаяся в комоде.

— Фу! Я точно не стану заглядывать в комод Джоанны Пуллман. Знать ничего не желаю о ее барахле. Меня интересует только он… Стоп, это уже какие-то…