Легкое сумасшествие по имени любовь

Я, конечно, была слишком занята происходящим — болезнью Доди и войной с Ричардом, так что у меня не оставалось времени думать о Дезе. Кроме вечеров. И первых моментов после пробуждения утром. И в солнечный полдень. И когда мой взгляд падал на парусник или кабриолет. Или на мужчин.

Я позвонила Пенни на следующий день после того, как Дез сказал, что уезжает. Я хотела поплакаться ей, но у нее были серьезные проблемы с плацентой, и толку от этого звонка не было никакого. Все вращалось вокруг ее будущего ребенка: он достиг размеров кукурузного зернышка; он должен слушать классическую музыку, сидя в животе; у него разовьется аллергия, если Пенни съест что-то не то… Она даже смотрела фильмы на иностранных языках, надеясь, что это сделает ребенка полиглотом. Когда она наконец-то перестала тараторить только о малыше и спросила, как дела в Белл-Харборе, мне отчаянно захотелось рассказать ей о болезни Доди, но я поняла, что просто обязана сохранить это в тайне.

Внезапно я оказалась в той же ситуации, что и Дез. Конечно, Пенни, как и нашей матери, стоило это знать. Но разве я могла игнорировать пожелания Доди и выдвинутые ею условия? Разве не этого я желала бы для себя, будь я на ее месте? Мне хотелось сидеть и злиться на Деза, потому что это было так просто, но, признаться, было жаль, что я втянула его в весь этот кавардак. Да, не стоило ему поступать так гадко и уходить, не попрощавшись, но на результат это никак не повлияло. По крайней мере, обошлось без трагических сцен, и мне не пришлось вцепляться в его лодыжку, умоляя не покидать меня. Вышло бы неловко.

* * *

Когда на следующий день я вернулась со встречи с Кайлом, моя предсказуемая, но неуклюжая тетя играла на террасе с детьми в веселую игру «Рыбалка»[38].

Когда я сказала ей, что остаюсь в Белл-Харборе, она была так же счастлива, как Фонтейн, то есть на свете есть по крайней мере два человека, которые любят меня.

А до того я рассказала Кайлу обо всем, что произошло между мной и Дезом. Мне было просто необходимо выговориться перед кем-то, кто не сходил с ума от переживаний за Доди. Кайл пообещал сохранить мою тайну и так загрузить меня заказами на наведение порядка в домах нерях, чтобы у меня не было времени даже подумать о чем-то еще. Меня это устроило.

— Кто победил? — спросила я детишек, шлепнувшись на стул.

— Я! Я вытащил «К» и еще одну «К»! — похвастался Джордан.

— Это называется «король», милый, — сказала я ему.

— Неважно, сколько карт ты достанешь. Считаются только парочки! — пояснила Пейдж.

— Но «К» же клуче, чем «Д»! — заспорил Джордан.

— Зайчики, — обратилась к ним Доди, — бегите на кухню и нарисуйте мне несколько картинок, пока я разговариваю с вашей мамой. Я бы хотела картинку с бабочками и броненосцами. Справитесь?

Дети выбежали из комнаты, затеяв по дороге спор о том, как выглядит броненосец.

— Ну, как прошел обед с Кайлом?

Я стащила наволочку с диванной подушки.

— Хорошо. Он рад, что я остаюсь.

Доди закинула ногу на ногу и расстегнула молнию на юбке.

— Эту юбку мне достал Уолтер. Ее носила Оливия Ньютон-Джон в фильме «Бриолин». Боже, она была такая стройняшка. А каков был Джон Траволта! Настоящий секс-символ. Кстати, о секс-символах. Куда это запропастился Дез?

— Он весь в трудах праведных. Пишет, что с ним все в порядке и надеется, что ты чувствуешь себя хорошо.

Доди сжала губы, нахмурившись:

— Сэди Тернер, ты лжешь. Я могу это видеть хотя бы по тому, как твоя аура меняет цвет. Так где он на самом деле?

Я притворилась безразличной.

— Доди, моя аура тебя обманывает. Он занят работой, и это правда.

Ведь это действительно было правдой. Только не всей.

— Вы что, поссорились из-за меня? — Она скрестила руки на своей необъятной добродетельной груди. — Дез злится, что я сразу не сказала вам всем насчет моего рака?

Рак был очередным словом на «Р», которое означало для меня тревогу. Я просто ненавидела его, когда оно срывалось с ее языка так просто, будто она сказала какую-то мелочь, вроде «у меня что-то в зубах застряло».

— Он не злится. И разумеется, мы не поссорились. Не говори глупостей, Доди.

— Сэди Тернер, я тоже не позавчера на свет появилась!

— «Вчера», а не «позавчера», — механически поправила ее я.

— О, ты опять за свое! — огрызнулась она. — За ветром леса не видишь, не то что дальше своего уха!

— Что? — Она могла задурить мне голову быстрее, чем стакан виски «Джек Дэниелс».

— Тогда он, наверное, зол на меня. Потому что я хотела заполучить рекомендации, что мне делать, но чтобы ты при этом ничего не узнала, и тем самым поставила его в неловкое положение. Поэтому, видимо, он как-то отыгрался на тебе?

— Нет, это я на него рассердилась, — ляпнула я. Проклятие! Проклятие! Может, мне и удалось бы промолчать, но я не могла устоять перед торжествующей улыбкой Доди.

— А почему ты на него рассердилась? — Она напоминала гончую, взявшую след.

— Я была расстроена тем, что он мне ничего не сказал. Это все равно что соврать. Но с этим покончено. — Я откинулась на подушку.

— Ерунда, Сэди. Маленькая ложь во спасение, чтобы защитить меня. Не могла ты так на него рассердиться из-за этого.