Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы (сборник)

Ветер умеренный; можно было бы поставить все паруса вплоть до бом-брамселей, но «Отчаянный» шел в бейдевинд на левом галсе под марселями. Хорнблауэр направил подзорную трубу на юг, туда, где должна была находиться «Медуза». «Отчаянный», как наименее значительное судно, занимал позицию дальше всех к северу, там, где вероятность встретить флотилию наименьшая. Еще не рассвело, и «Медузу» было не разглядеть.

— Мистер Форман, пожалуйста, поднимитесь на мачту с сигнальной книгой.

Конечно, все офицеры и матросы ломают себе голову, для чего изо дня в день эскадра сторожит один и тот же кусочек морского пространства. Самые сообразительные, наверное, даже угадали истинную причину. Тут ничего не попишешь.

— Вот она, сэр! — сказал Проуз. — Пеленг зюйд-тень-вест. Мы немного впереди от позиции.

— Обстените крюйсель, пожалуйста.

Они мили на две впереди позиции — не так и плохо после долгой ночи. Несложно будет занять свою позицию точно к северу от «Медузы».

— Эй, на палубе! — закричал Форман с грот-марса. — «Медуза» сигналит. «Коммодор, всем кораблям».

Медуза повторяла сигналы «Неустанного».

— «Поворот через фордевинд», — кричал Форман. — «Курс вест. Марсели».

— Мистер Чизмен, будьте добры подтвердить.

Чизмен был вторым сигнальным офицером и учился заменять Формана.

— Поставьте матросов к брасам, мистер Проуз.

Мур должен получать большое удовлетворение, управляя маневрами шестидесятимильной колонны с помощью флажков.

— Эй, на палубе! — закричал вдруг Форман совсем другим голосом. — Вижу корабль на левом траверзе, почти на ветре, сэр. Идет на фордевинд, быстро.

«Отчаянный» все еще ждал, когда «Медуза» спустит сигнал, — сразу после этого он должен был повернуться.

— Что вы видите, мистер Форман?

— Военный корабль, сэр. Фрегат. Похож на французский, сэр. Это может быть «Фелиситэ», сэр.

Очень даже может быть, что это «Фелиситэ», идущая из Кадиса. К этому времени до испанцев могли дойти слухи о британском кордоне в море. Если «Фелиситэ» обогнет британскую колонну, она успеет предупредить флотилию. Или подождет в отдалении и вмешается, когда появятся испанцы. Бонапарт сможет раздуть в «Мониторе» целую историю из того, как доблестный французский флот бросился на выручку нейтральным кораблям. А если дело дойдет до боя, присутствие «Фелиситэ» может оказаться решающим — большой французский фрегат и четыре больших испанских против большого британского, трех малых и шлюпа.

— Я поднимусь на мачту и посмотрю сам, сэр. — Буш, как всегда, оказался в нужном месте и в нужное время.

С ловкостью опытного моряка он побежал по вантам.

— Сигнал спущен, сэр! — закричал Форман.

Сейчас «Отчаянный» должен был положить руль под ветер, чтобы все пять кораблей повернулись одновременно.

— Нет, мистер Проуз. Мы подождем.

На горизонте «Медуза» повернулась. Теперь она шла на фордевинд, и расстояние между ней и идущим в противоположную сторону шлюпом быстро увеличивалось.

— «Фелиситэ», сэр! — крикнул Буш.

— Спасибо, мистер Буш! Я попрошу вас немедленно спуститься! Барабанщик. Сигнальте всем по местам. Корабль к бою. Мистер Чизмен, поднимите такой сигнал: «Вижу французский фрегат с наветренной стороны».

— Есть, сэр. «Медуза» быстро удаляется.

— Все равно поднимите.

Буш с быстротой молнии спустился вниз и, прежде чем занялся подготовкой к бою, успел обменяться с Хорнблауэром взглядами. В глазах у него читался вопрос. Буш единственный, кроме Хорнблауэра, знал, какую цель преследует британская эскадра. Если «Отчаянный» разойдется с фрегатами в то время, когда появится флотилия, он потеряет свою долю призовых денег. Но призовые деньги — всего лишь один фактор, главная же цель — флотилия. И потому «Отчаянный» не послушает сигнала с «Медузы» и повернет себе на беду — и на беду своему капитану. И Буш знал, как неравны силы «Отчаянного» и «Фелиситэ». Если дело дойдет до бортовых залпов, все кончится тем, что половина их команды будет перебита, а половина — в плену.

— «Медуза» вне пределов видимости, сэр. Она не подтвердила наш сигнал. — Это кричал Форман, все еще с мачты.

— Очень хорошо, мистер Форман. Можете спускаться.

— Ее видно с палубы, сэр, — сказал Проуз.

— Да.

Прямо на горизонте видны были марсели и брамсели французского корабля. Хорнблауэру трудно было удержать их в поле зрения подзорной трубы — он дрожал от возбуждения. Оставалось только надеяться, что тревога не написана у него на лице.

— Корабль к бою готов, сэр, — доложил Буш.

Пушки выдвинуты, взволнованная орудийная прислуга заняла свои места.

— Она привелась к ветру! — воскликнул Проуз.

— Ага!

«Фелиситэ» легла на левый галс, направляясь в сторону. Она уклонялась от боя.

— Они что, драться не хотят? — воскликнул Буш.

Напряжение Хорнблауэра немного спало, когда он увидел, что его выкладки подтверждаются. Он двинулся к «Фелиситэ» с намерением ввязаться в долгий поединок с большого расстояния. Он надеялся повредить рангоут «Фелиситэ», чтобы она не смогла предупредить испанцев. Француз, видимо, угадал его намерения. Он не хотел рисковать, пока не выполнит поручения.

— Поворот оверштаг, пожалуйста, мистер Проуз.