Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая

— Не шути и не упрощай дела! — Ходжаев начал сердиться. — Эта, с виду сумасшедшая, баба довольно-таки хитра. Она назвала и фамилию парня, с которым была знакома Венкова, и указала его место работы — машиностроительный завод. Фамилия парня Поярков…

— Как? — подскочил Михаил.

— Ты чего удивляешься? — поднял голову Ходжаев.

Тут-то и вспомнил Михаил утренний разговор с Костей, и в голове его замелькали тревожные мысли: «Неужели этот Поярков только маскируется? А каким казался хорошим парнем!.. Зачем ему потребовались школьники? Подозрительно и то, что в клубе вначале его никто не поддержал…»

— Я этого парня немного знаю, — сказал Михаил, садясь.

— Мне от этого не легче, — вздохнул Ходжаев.

Михаил не знал, что сведения, собщенные Лебедевой, были немедленно переданы подполковнику Урманову майором Копытовым. Но, к удивлению Терентия Федоровича, подполковник выслушал их не особенно восторженно и отказался принимать какие-либо срочные меры. Случайное совпадение показаний не устраивало его. Майор Копытов, как всегда в таких случаях, действующий без промедления и решительно, начал настаивать на немедленном задержании Пояркова.

— Если ошибемся, вреда не будет — отпустим парня. Если же преступник уйдет, он еще погубит людей, — говорил майор, сидя в кабинете Урманова, недоумевая, почему подполковник не решается на простую операцию. В подобных случаях майор никогда не раздумывал, и пришел он сюда лишь потому, что дело об убийстве вело городское управление, и он, действуя без согласования, мог вызвать недовольство.

— Забрать человека не трудно, — проговорил Урманов. — Но… за физический удар мы судим, за моральный же почему-то никто не несет ответственности. А он бывает посильнее. Иногда травма остается на всю жизнь.

— Вы, конечно, философствуете, товарищ подполковник. А я человек дела. Разрешите взять Пояркова на трое суток. Ничего не случится.

— Вы уверены?

— Вполне.

Майор Копытов вернулся в отделение возбужденный и, пожалуй, веселый. Принять участие в расследовании загадочного убийства да каким-либо образом помочь в этом деле-для майора было верхом блаженства. Любил он свое дело до самозабвения, но беда была в том, что он ненавидел рассуждения, «копания умственные», как говорил он. Быстрые действия, наскок — вот девиз оперативного работника. Зайдя в кабинет, Копытов тут же вызвал к себе Вязова и, не пригласив сесть, приказал:

— Готовьтесь к операции.

— Где?

— В общежитии завода. Будем брать Пояркова. Садитесь поближе, — майор указал на стул рядом с собой, снял фуражку и сел сам. Не дав Михаилу возразить, он начал набрасывать план операции.

Михаил сидел понурый, не возражал и не поддакивал, что майору, конечно, нравилось.

— Вот так, — закончил Копытов. — Ясно?

— Ясно-то ясно… — пожал плечами Михаил. — Но парень-то этот, Поярков, кажется, хороший. Я его немного знаю.

— То, что кажется, — чепуха! — отрезал майор, — На операцию есть санкция Урманова.

Михаилу ничего не осталось, как снова пожать плечами. У подполковника Урманова могли быть свои соображения, и вмешиваться в его распоряжения не было смысла. И все же Михаил вышел из кабинета начальника недовольный, не лежало у него сердце к этой операции. «Надо было разузнать о парне поподробнее и тогда решать: брать или не брать», — думал он, направляясь к заместителю начальника Акрамову. Но того на месте не оказалось.

ОПЕРАЦИЯ

Вечером около общежития, в котором жил Поярков, была устроена засада. Маойр такие операции проводил мастерски, на преступника шел сам и никогда ни в малейшей степени не проявлял трусости. Его смелость восхищала Михаила, а решительность и сметка иногда вызывали восторг. Михаил и сам был не из трусливых, но, может быть, излишне осторожничал. Зная выдержку и хладнокровие Михаила, Копытов взял его на операцию с собой. Собственно, они оба знали, что могли вдвоем, не колеблясь, пойти даже против многочисленной банды.

Асфальтированная, обсаженная густыми деревьями улица, высокие четырехэтажные дома были хорошо освещены уличными фонарями и ярким светом, льющимся из многочисленных окон. Зеленые волны листвы прикрывали только нижние два этажа, а в верхних — через открытые настежь окна можно было наблюдать жизнь многочисленного коллектива. Здесь были общежития и квартиры рабочих завода. Почти во всех квартирах работали радиоприемники, и вокруг так много было музыки, что создавалось впечатление, будто музыканты огромного оркестра настраивают инструменты. На одном из балконов паренек в белой рубашке азартно разучивал вальс на баяне, на другой заразительно хохотали три девушки.

— Веселый народ здесь повеселился, — заметил Копытов, быстро шагая по тротуару.

— Да, — односложно подтвердил Михаил.

Вот и широкая зацементированная лестница. Длинные коридоры, по сторонам одинаковые двери, покрашенные белилами с добавлением синьки. Лампочки на лестнице яркие. Кругом удивительная чистота. В коридорах выложены дорожки.