Лекс Раут. Императорский ловец

«Совсем не обязательно портить мои вещи, рихиор серебряных крон, — тщедушная фигурка в балахоне возникла в центре круглой комнаты. — Этот колокольчик — подарок и очень мне дорог»

— Я не хотел ломать, — Армон слегка растерялся. Потом сжал в ладони бронзовую игрушку. — Но я пришел не за этим.

«А зачем?»

— Я хочу выходить за стену и участвовать в охоте. Раз тебе нужны мои отношения с Сойлин, то они будут по правилам. С ухаживанием и… браслетом. Насколько я понимаю, население пристани не знает, зачем я здесь.

«Это ни к чему…»

— Да, но Сойлин не должна из-за этого страдать, — жестко сказал Армон. — Я сделаю то, что ты хочешь. Но сделаю правильно. Это слишком жестоко — взять девушку просто как… вещь.

«Ты благороден, рихиор. — Почудилось, или в голосе мелькнуло сожаление? — Твоя душа и помыслы чисты, это редкость в нашем мире»

— Так я могу выходить на охоту? — напряженно уточнил Армон, надеясь, что его помыслы сейчас действительно прозрачны, как родник, и в них ни единой мысли о побеге.

«Что ж… Пусть так. Стена пропустит тебя. Но мой зов всегда вернет обратно, помни, ты дал клятву»

Армон кивнул и шагнул к лестнице.

«Не пытайся изменить то, что должно произойти, рихиор» — прошелестело в его голове.

Армон бросил недовольный взгляд на маленькую фигурку. На миг возникла крамольная мысль, а не преодолеть ли одним прыжком расстояние между ними, сорвать этот серый балахон и увидеть, наконец, что скрывается под ним! Он даже качнулся в сторону, но остановился. Фигура тоже замерла, словно в раздумье.

Рихиор отвернулся, и в его голове раздался тихий вздох.

* * *

Ромт наотрез отказался брать Армона в свой отряд, что уходил за стену. Впрочем, рихиора это не слишком обеспокоило. Да, он дал клятву, но, возможно, сможет обойти ее. А пока неплохо бы разведать территорию. Стена открывалась по свисту, комбинацию Армон запомнил быстро и озвучил. Присвистнул уже в вольном варианте, когда живая преграда просто образовала внутри себя дырку.

— Однако, — протянул Армон.

Снаружи высился лес — густой, старый. Рихиор разделся, аккуратно сложил под камень свои штаны и обернулся. Звуки, запахи, цвета привычно ударили сознание, Армон встряхнулся и помчался вперед, ощущая радость движения, наслаждение силой. Его чуткий нос почти сразу взял след, и рихиор припустил туда, куда звал его будущий обед. Как обычно, охота прошла успешно. Он оставил дикого кабанчика под широкими листьями, облизал лапы. И помчался сквозь деревья, впитывая в себя окружающий пейзаж, с ходу определив направление. Справа тянуло водой и илом, слева уплотнялся лес. Армон потрусил вбок, ткнулся носом во влажный мох, чихнул. Пробежал вдоль воды, по скользким камушкам. Поток расширялся, узкий в начале, он скоро уже бурлил и бился, превратившись в довольно широкую реку. А дальше чуткие уши оборотня слышали рев водопада, низвергающего поток вниз.

Армон постоял, раздумывая. Удивительно, но настроение было отличным, все-таки давно он так не бегал — вольно, дико, отдаваясь лишь азарту охоты и преследованию дичи. Зверь внутри него, что так долго сидел на цепи, жмурился от удовольствия, выпуская когти из подушечек лап. В Кайере такая прогулка была невозможна, и чтобы вдоволь побегать, ему приходилось уезжать далеко от столицы, но делать это часто он, понятно, не мог. И сейчас был почти счастлив, вдыхая сырой воздух, ловя звуки и запахи. В Кайере он всегда был лишь человеком.

Рихиор вздохнул. Память об Одри вызывала чувство вины. Как она там? Наверняка пытается понять, куда он делся, волнуется, переживает…

Армон фыркнул, сдул с носа упавшую паутинку и потрусил обратно. Не стоит отлучаться надолго, пока он не сможет разорвать зов Первого, значит, надо вернуться.

И уже когда приближался к стене, таща в зубах добычу, увидел, как скользнула по земле длинная крылатая тень…

* * *

Мысленно проклинать нашу компанию я начал довольно скоро. Уже к вечеру.

Мы пересекли долину к тому моменту, как солнце оплавилось на горизонте. Слева начался какой- то чахлый подлесок, справа — засеребрилась гладь мелкой речушки. Нить «маячка» вела меня в скалы, на узкую тропу, что вилась, убегая, вверх. Но соваться туда в темноте я не желал, поэтому решили заночевать. На этот раз, под моим чутким наблюдением, приготовление ужина вышло удачным, и мы расселись вокруг костра, обжигая пальцы о свежеприготовленное мясо в листьях.

— Вкуснятина, — облизал ладонь Здоровяк. — Пойду ото… э-э-э, прогуляюсь.

Харт задумчиво смотрел в огонь. Ник галантно вызвался сопроводить девушек к ручью, и те ушли, тихо переговариваясь.

Я посмотрел на Флая. Тот перевел взгляд со спин девушек на меня.

— Одри надо сказать об укусе, — тихо обронил он.

— Не смей! — процедил я. — Одри — не твоего ума дело, с ней я сам разберусь.

— Не представляю, что может связывать таких разных людей, — задумчиво протянул он.

— То, что и всех, — я хмуро подкинул в огонь ветку. — Постель.

— Разве? — Харт хмыкнул. — У нее аура изменилась. Ты поделился с ней силой.

Я окинул его уничтожающим взглядом.

— Не лезь в это.

Флай пожал плечами. Я прищурился.