Лексикон Таро

Совершенно очевидно, что здесь отражены какие-то очень древние мыслительные явления, на основе каких-то реальных брачных отношений…

Ответ на этот вопрос дадут нам материалы более древних стадий. В американских и в сибирских материалах можно найти, что опасность грозит вовсе не от сильной руки, а что она чисто сексуальною характера. Женщина имеет в промежности зубы. В североамериканском мифе все женихи одной очень красивой женщины умирают. Наконец, один из женихов догадывается в нужный момент ввести камень… Дальше все идет беспрепятственно, женщина обезврежена…

В позднейшей религии женщина-властительница превращается в богиню со смешанными чертами богини охоты и земледелия. Такие богини убивают своих возлюбленных в первую же ночь. Это прослеживается в малоазиатских и античных культах, но здесь убийство иногда превращается в кастрацию, служа этиологической легендой для объяснения кастрации жрецов. «Без сомнения в древнейшем мифе Афродита сама в образе вепря убивала своего возлюбленного, или умерщвляла его путем кастрации, как малоазиатская мать богов своего Аттиса… Мы имеем знаменательное указание, что Иштарь убивала всех своих возлюбленных так же, как Артемида поступила с Актеоном, как Изида убила своего возлюбленного Манероса». Могущественная женщина здесь уже богиня, но опасность сочетания с ней все та же…

Характерно, что в тех стадиально ранних случаях, когда женщина представлена с зубами в промежности, мы не встретили мотива ее истязания. Эти зубы — символ, образное выражение ее могущества, превосходства над мужчиной. Вырывание зубов и истязание есть явление одного порядка: этим женщина лишается силы.

Отныне царевна покорна и слушается мужа. В этом все дело. Старое могущество женщины давно сломано господством мужчины. Но есть еще одна область, где мужчина все еще боится женщины, сильной и властной своей способностью производить потомство. Власть женщины основывается и исторически на сексуальном начале. Этой сексуальностью она и сильна, и опасна. Выражено ли это образом зубов, или наложением руки, или удушением — это не так существенно.»

Владимир Пропп «Исторические корни волшебной сказки»

Аркан IV — Император (Властелин)

Трактовка образа:

Контроль над миром заманчив, пусть даже он и не настоящий, а всего лишь имитация верховной власти и неограниченных возможностей. Император — собиратель надежд, распорядитель заблуждений, вершитель обывательских грез. Слабость и глупость заставляют вверять свою жизнь в его не очень-то надежные и добрые руки. Он не способен решить проблем, избавить от страданий, принести счастье. Император не Спаситель, он всего лишь ширма, шитый золотыми нитками бархатный занавес окружающего мира. Он — светлый день после ужасающего мрака ночи. Кому придет в голову, что моровая язва предпочитает ходить не во тьме, а при свете полудня?

Император — не могучий вождь, не отмеченный благодатью правитель. Он не истинный лидер по своему духу. Присмотритесь внимательнее к его персоне. Его лицо лукаво приветливо, а принятая поза с игриво перекрещенными ногами выдает в нем фигляра. Кривляку, позера у кормила, непринужденно поигрывающего скипетром как некой «волшебной палочкой».

Чувствуя в глубине души, что он самозванец и вор, Император не станет гнушаться любых методов и средств для удержания своей власти. Он ловко «выдует душу» с той же прямолинейной простотой, как выдувают из яйца содержимое, проделав две маленькие дырочки в скорлупе.

По большому счету Император все тот же Фокусник — Шпильман, только играющий в «высшей лиге», ставка в которой — человеческие судьбы и жизни.

Психологический аспект:

Среди крепостных актеров XVIII–XIX века распространилось суеверие, что изображающий на сцене королей и вельмож накликает на себя неизбежный гнев Провидения. Оттого сильных мира сего обычно играли либо пьяницы, либо бездари, которые ради места в труппе были согласны на любые роли. Доходило до того, что талантливых актеров заставляли брать роли «господ и властелинов» под страхом телесного наказания. Актерам же было прекрасно известно, что имитация великого не возвеличивает имитатора, а уродует и извращает его натуру, превращая живого человека в карикатурный образ его ролей. Известно, что «бытовой» Император сочетает в себе гремучую смесь властолюбия, самодовольства, садизма и тотального сумасшествия.

Роль в социальной мифологии: