Лекции о Достоевском

Поразительно, что именно только в эти 50–60-е годы 20 в., но уже в «советской России» (СССР), мы также встречаем редкие положительные философские удачи17. Например, нельзя не упомянуть весьма оригинальное исследование Э.Я. Голосовкера «Достоевский и Кант».18 В этом же году (1963) выходит и другая оригинальная работа о Достоевском – книга М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского»19. Работы нефилософского характера я оставляю без рассмотрения.

Вопрос: Что дал Ф.М. Достоевский русской и мировой философии?

Ф.М. Достоевский почти одновременно и независимо от С. Кьеркегора (1813–1855), закладывает основу такого мощного направления в философии 19–20 вв. как экзистенциализм.

Достоевский оказывает влияние на Ф. Ницше, Ф. Кафку, А. Камю, Ж.П. Сартра и многих, многих других.

В литературе можно встретить сообщение о том, что М. Хайдеггер с коллегами по субботам, во внеучебное время20, принимал участие в чтениях трудов Достоевского на русском языке.

У нас же в России ситуация прямо обратная: большевизм и необольшевизм буквально выпалывали память о Достоевском как мыслителе. В подтверждение этому достаточно обратиться к «советскому труду» по истории отечественной философии21. О Достоевском мы там находим всего несколько страниц.

Не лучшим образом обстоит дело и с современными «исследованиями», в большей части которых «научный коммунизм

» заменен на «научную политкорректность» , «научную толерантность» и «научный мультикультурализм», характерные образчики чего уже приводились выше. Итог прежний: Достоевский, по-прежнему, изгнан из «прогрессивной» системы взглядов, как полновесный философ, за которым закреплена обтекаемая формула «мыслящего литератора».

Именно поэтому свою основную задачу я вижу не в том, чтобы вклиниться в стройные ряды «историков русской философии» с тем, чтобы эти ряды расстроить и предложить некий свой «новый» ряд. Отнюдь. Оставим стройность рядов историкам философии.

Моя главная и единственная задача – вернуться к Достоевскому и ещё раз продумать вместе с ним, уже однажды продуманное им самим. Ведь, поступая так, мы сделаем мысли Достоевского частью нашего собственного мышления.

Итак, какие идеи выдвинул Достоевский и сделал их предметом общего обсуждения? Их очень много, поэтому я остановился бы только на следующих:

1) Идея свободы (воли) человека

Я намеренно начинаю перечень идей Достоевского именно с идеи «свободы (воли) человека», поскольку она наибольшим образом затрагивает и основные ценности современной гуманистической эпохи, и самую суть гуманитарной науки – науки о человеке, «Человеке» с большой буквы – ибо этот человек и может существовать как таковой, только будучи и оставаясь свободным.

Человеческие «свободы» описаны в конституциях, хартиях, биллях и любых других документах, если только они касаются человека. Но, говоря о «свободе», что понимают люди под этим словом? Свободен ли человек? А если «да», то в каком смысле? Был ли свободен Дмитрий Карамазов? Мы знаем из романа, что он был безвинно осужден и отправлен на каторгу. Мы можем отметить, что внешние обстоятельства были так «подобраны», что все факты указывали против него. Мы можем найти развитие этой темы в работе Ф. Кафки «Процесс». Сюжет тот же: человек (и стоящая за ним «свобода») поражается в своих правах, причём поражается безвинно – человек подвергается аресту и помещается в заключение.

Другой разворот темы: был ли свободен человек «из подполья»?

Человек из подполья – это человек, отринувший сам себя от общества, – это человек, поместивший себя в «подполье»22

Поэтому оправдан вопрос: свободен ли человек на самом деле?

Тема свободы человека провоцирует новые вопросы и новые темы. Так, если человек абсолютно свободен и не руководствуется никакими внешними по отношению к нему регламентами и регулятивами, то он сам устанавливает эти регламенты, сам утверждает границы собственной свободы. Человек становится самозаконодательным и, следовательно, заступая на место Бога – сверхчеловеком.

2) Идея Сверхчеловека

Этот сверхчеловек может рассматриваться и как «социальная машина», которая самозаконодательна, то есть сама себе предписывает правила и нормы. Здесь мы прямо обращаемся к роману «Бесы». Кириллов строит умозаключение: «Если Бог есть, то вся воля Его, и из воли его я не могу. Если нет, то вся воля моя, и я обязан заявить своеволие».

Вывод Кириллова выражается лаконично: «Если нет Бога, то я Бог».

Далее Кириллов развивает тему самоутверждения человека: «Я обязан себя застрелить, – говорит он, – потому что самый полный пункт моего своеволия – это убить себя самому».