Лекции об искусстве

§ 39. Прекраснейшее произведение Тернера; глубокое море, изображенное им в картине Невольничий корабль

Здесь солнечный закат на Атлантическом океане после продолжительной бури; буря только отчасти утихла, и разорванные и бегущие дождевые облака текут в виде красных линий, чтоб потеряться в глубине ночи. Вся заключающаяся в картине поверхность моря разделена на два гребня громадных валов не высоких, не местных, а представляющих низкое широкое поднятие всего океана, словно грудь его вздымается от глубоких вздохов после мук, причиненных бурей. Между этими двумя гребнями огонь солнечного заката падает вдоль углубления моря, окрашивая его ужасным, но великолепным светом, глубокая и угрюмая красота которого горит как золото и течет как кровь. Вдоль этого огневого пути и по этой долине мятущиеся волны, которыми валы моря беспокойно разделяются, подымаются в виде темных, неопределенных, фантастических форм, причем каждая бросает слабую неземную тень позади себя по освещенной пене. Они поднимаются не повсюду, а по три по четыре вместе, дикими группами, яростно и злобно, словно сила валов допускает или вынуждает их; они оставляют между собой предательские пространства ровной и крутящейся воды, которые то освещаются зеленым огнем как будто из фонаря, то дают отраженный золотой блеск заходящего солнца, то страшно окрашены неопределенными изображениями горящих вверху облаков кровяного и красного цвета, которые падают на них и придают отчаянным волнам усиленное движение своего собственного огненного полета. Угрюмые тени, пурпурные и синие, дуплистых волн прибоя брошены на туман ночи, который сгущается, холодный и низкий, наступая как тень смерти на виновный[90]

корабль, в то время как он пробирается среди морских молний; тонкие мачты корабля начертаны на небе в виде кровяных линий; они окружены проклятием в виде того страшного оттенка, который отмечает небо ужасом и смешивает его пылающий поток с солнечным светом и бросает далеко вдоль пустынного подъема могильных волн красные блики громадного моря.

Мне кажется, что если бы мне пришлось доказать право Тернера на бессмертие на основании одного только его произведения, я выбрал бы это.

§ 40. Превосходные качества этой картины и совершенство ее как целого

Его смелое восприятие, идеальное в высшем смысле этого слова, основано на чистейшей правде и выработано с помощью концентрированного знания жизни; его колорит есть абсолютное совершенство, в котором нет не одного фальшивого или болезненного оттенка ни в одной части, ни в одной линии, и в котором все так разнообразно, что каждый квадратный дюйм холста представляет картину, в совершенстве выписанную; рисовка его точна и бесстрашна: корабль легок, гнется и полон движения; тона его и верны и удивительны[91], и в целом картина посвящена самому возвышенному сюжету и рассчитана на самое возвышенное впечатление, (завершая таким образом систему всех истин, которая, как мы показали, образована произведениями Тернера, — на силу, величие и смертельный ужас, наводимый глубоким, открытым, безграничным морем.

Отдел VI. Правильное изображение растений. Заключение

Глава I. Правильное изображение растений

Теперь мы приступаем к рассмотрению того, что составляло предмет постоянного и серьезного изучения у старых мастеров.

§ 1. Обилие листвы в творениях старых мастеров

Если они не дают нам правды и здесь, то это потому, что они неспособны к правдивому изображению: листва составляет главную часть всех их картин, она исполнена у них с таким старанием и прилежанием, что если они не достигли истины в этом отношении, то это доказывает полное отсутствие у них наблюдательности или техники. В итальянской школе едва ли можно указать хотя бы на одну картину, в которой листва не играла бы главной выдающейся роли; художники этой школы занимаются не столько пейзажем, сколько портретированием деревьев; скалы, небо, здания служат обыкновенно только аксессуарами, задним планом для темной массы тщательно нарисованной листвы, составляющей главный сюжет картины. Но мы займемся исследованием листвы менее подробно, чем занимались раньше другими вопросами: там, где специфическая форма организована и закончена, где предмет встречается повсеместно, там нам будет нетрудно, не слишком утомляя внимание читателя, показать ему, как правдивость или ложность разных изображений этой формы может служить мерилом для определения характера и достоинства того или другого художника.