Лекции об искусстве

но зато у него нет следов упомянутых промахов. Правда, в своей страстной любви к колориту Тернер обыкновенно допускал в высшей степени холодные вставки в картинах самого теплого тона, но эти холодные места, заметьте, никогда не представляли собой теплых цветов, не озаренных светом, бесполезных в качестве контрастов и в то же время вносящих дисгармонию в тон; это частицы действительно самых холодных цветов, они устранены отчасти от общего влияния света и в высшей степени ценны, как цвет, хотя — будь это сказано со всевозможной почтительностью, — по моему мнению, они иногда чуть-чуть портят то, что без них было бы совершенным тоном. Например, две полосы, голубая и белая, на развевающемся флаге Невольничьего корабля,

являются несколько в излишней степени чисто холодными. Мне кажется, что и голубой и белый цвет невозможны под таким светом; точно так же и белые части платья Наполеона своей холодностью нарушают в совершенстве выдержанную теплоту всей остальной картины. Но и в том и другом случае мы имеем отраженный свет, а между тем почти невозможно сказать, какие тона могут получиться даже при самом теплом свете, отраженном от холодной поверхности, так что в действительности мы не можем доказать, что эти части фальшивы, и хотя тон

картины понравился бы нам гораздо больше, если бы они были несколько теплее, но цвет

ее не может не нравиться нам больше при теперешнем виде этих частей; у Кюипа же неудачные места не только явно фальшивы, находясь в сфере непосредственного света, но они настолько же неприятны по колориту, насколько фальшивы по тону и вредят всему, что находится возле них. Лучшим доказательством буквальной точности тона у Тернера служит совершенное и неизменное действие всех его картин на любом расстоянии. Мы приближаемся только для того, чтобы видеть каждое отверстие в листве, мы отходим только для того, чтобы видеть, как эта листва раскинулась над местностью, потому что картина в ее целом ярко горит, подобно солнцу или звезде, на каком бы расстоянии мы ни находились, и озаряет воздух между собою и нами; между тем на картины Клода, даже на многие из лучших следует смотреть близко, чтобы понять их, и они теряют свет при каждом нашем шаге, когда мы отходим от них. Самое меньшее из трех изображений гавани в Национальной галерее представляет собою картину прекрасного, правильного тона, когда мы стоим вблизи, но на расстоянии десяти ярдов она кажется грязно-кирпичного цвета, неприятно и явно фальшивой в целом по своему тону.

Сравнение Тернера с Кюипом и Клодом может для некоторых показаться странным, но главной причиной этого служит то обстоятельство, что мы не привыкли внимательно анализировать те трудные и смелые места в картинах

§ 21. Способность Тернера соединять несколько тонов