Лекции по Библии

Затем следует не просто уничтожение мятежников божественным судом, а исчезновение самого неба и земли. И мы видим Иисуса, сидящего на великом белом престоле. Он вершит суд над мёртвыми, которые воскресли, чтобы дать отчёт о своих поступках. При этом присутствуют мёртвые, которые не участвовали в первом воскресении. Сама природа этого явления совершенно исключает присутствие среди них святых тысячелетнего царства {Ни для кого, однако, не исключена возможность появления перед судилищем Христа или предоставления отчёта о всех делах, совершенных человеком во плоти. Тем не менее, ни один верующий не подвергается суду (ср. Иоан.5,24; Рим.5,9 и 2Кор.5).}

; и это понятно, потому что они не умирают вообще. Писание не даёт нам оснований заключить, что в течение тысячелетнего периода святой может умереть, как раз наоборот. Писание ясно говорит нам (Ис. 65), что смерть во время этого периода появляется только как особый способ наказания за открытый мятеж. Если человек умирает, то это, безусловно, проклятие Бога. При этом смерть в столетнем возрасте в тот период равносильна смерти в возрасте младенца в наше время. Обращённый человек не только доживает до естественного (если можно так выразиться) срока, но и переживает его. Если он не умрёт до истечения тысячи лет, то будет жить и дальше; в сущности, его жизнь в буквальном смысле бесконечна, хотя я и не сомневаюсь в том, что, согласно общему принципу, святые тысячелетнего царства изменятся в тот самый момент, когда земля и небо исчезнут. Во время этого кризиса они, разумеется, так или иначе останутся в безопасности, причём способ их защиты избирается божественной мудростью. Бог не раскрыл нам этот способ, и поэтому знать его нам не положено. Он сохранил его в тайне, хотя и не оставил нас без указаний, направления, по которому должны течь наши мысли. Это один из тех встречающихся случаев, когда Бог, укоряя нас за неразумное любопытство, сдерживает его, поскольку только Он один знает, как надо поступать. Плоть и кровь, как мы знаем, не могут наследовать царства Бога. Следовательно, исходя из общей идеи Писания, мы вполне можем быть уверены в том, что эти святые, сохранённые в безопасности во время исчезновения неба и земли, будут переведены “на новое небо и новую землю, на которых обитает правда”, причём в новом положении, соответствующем состоянию вечности, в которое они вводятся. Пусть другие размышляют об этом способе, если у них есть желание; я же убеждён, что тот, кто пытается постичь детали, на самом деле стремится постичь то, что человеку понять не по силам. Ибо я не знаю ни одного места в Писании, представляющего нам нечто большее в данном вопросе, чем общие принципы, которые мы сейчас постарались применить к данному случаю.

“И судимы были мёртвые [но не по книге жизни, которая не имеет ничего общего с судом] по написанному в книгах, сообразно с делами своими”. Почему же тогда здесь упомянута книга жизни? Конечно, не потому, что кто-то из них записан в ней, а для того, чтобы доказать, что их в ней нет. Книга жизни подтверждает то, о чем сказано в других книгах. Если в этих книгах записаны дурные дела мёртвых, стоящих перед престолом, то книга жизни благодаря благодати Бога не защищает их от суда. Ведь в Писании тоже ни разу не названы по имени те, кто осуждён здесь по написанному. С одной стороны, мы видим удручающий список несомненно грешных дел, с другой - отсутствие имён. Таким образом, независимо от того, рассматривается ли одна книга или несколько, все они сходятся в одном: в провозглашении справедливости и торжественном, чрезвычайно волнующем и праведном исполнении последнего, не подлежащего обжалованию, суда Бога. Каждый будет осуждён “сообразно с делами своими”.

“И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное”. Таким образом, книга жизни упомянута здесь с единственной, по всей видимости, целью: показать отсутствие в ней записи о тех, кто подлежит суду, и подтвердить необходимость предания их смерти. Нам не сказано, что кто-либо из осуждённых записан в этой книге (описанная здесь сцена - это не что иное, как воскресение для суда), точнее будет сказать, что они не обнаружены в ней.

И вновь смерть и ад, представленные как враги, находят свой (теперь уже окончательный) конец. “И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая”. Так завершается обращение Господа с душой и телом человека, а также со всем тем, что с ними связано. Человечество воскресает либо для добра, либо для зла; и таким оно должно остаться навеки. Смерть и ад, которые долгое время исполняли злую волю греха, царствовавшего в мире, и которым время от времени удавалось творить зло в период царствования праведности, исчезают, попадая туда, где навсегда стираются даже сами следы греха.

Откровение 21