Лекции по Библии

И вот Иаков выступил в свой одинокий путь и пошёл в Харран, и именно там ему приснился сон. И он увидел во сне Господа, стоящего на восходящей до неба лестнице. И Господь {Не составит особого труда понять уместность различных божественных имён, используемых в данных главах согласно основному направляющему мотиву. Итак, всемогущий Бог - характерное имя надёжного защитника; Иегова указывает на особую связь с благословениями Израиля (на основе завета) согласно обещанию; но затем Иегова становится Элохимом в своём собственном величии, иначе Он был бы просто национальным божеством. Сравните главу 17, где именно Иегова (Господь) называет себя всемогущим Богом, но сразу же после этого говорит как Элохим с Аврамом. Смотрите также Быт.22,1.8.9.12 и 11.14.15.16, где различные документальные данные явно опровергаются. Исав в Быт.27 не имеет ни завета, ни какого бы то ни было имени} представился Иакову как Бог его отцов: “Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твоё, как песок земной”. И снова заметьте постоянство слова Бога. Ни слова не сказано о звёздах на небе. Тогда как Аврааму Он говорил о звёздах и песке

, Исааку обещал лишь небесное, а Иакову только земное

. И Он говорит: “И вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдёшь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе”. Иаков пробуждается ото сна; но как это всегда бывает с человеком, когда он просто подчиняется Богу, не полагаясь на божественное милосердие, у него появляется тревога. Присутствие Бога в большей или меньшей степени рождает страх в душе, что и произошло с Иаковом. “И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные”. Многим бы из нас показалась странной мысль, что дом Бога можно ассоциировать со страхом (ужасом). Но так всегда бывает с душой, не укрепившейся в милосердии

; и душа Иакова была далека от этого. Он был предметом милосердия, но никоим образом не укрепился в милосердии. Тем не менее, несомненно, Бог явил милосердие к нему, которое он вряд ли мог оценить полностью. “И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником... И нарёк имя месту тому: Вефиль...”, и поклялся клятвою (ибо все здесь носит иудейский оттенок): “Если Бог будет со мною и сохранит меня в пути сём, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться [его требования ни в коей мере не были высокими, а законность ограничена необходимостью] и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, - то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть”. Он никоим образом не был человеком, освобождённым от самого себя или от земли

; здесь, насколько это возможно, нам дан образ человека, подчиняющегося закону. И посему как же это соответствует символическому образу иудея, выдворенного из обетованной земли через свой собственный грех, но удерживаемого могущественной рукой Бога ради наставления на путь истинный, для блага, явленного в конце концов в его милосердии! Именно это должен был доказать сам Иаков, как мы можем видеть далее.

Бытие 29