Лекции по искусству. Книга 3

Ну, конечно. Все рисунки Пикассо такие. Абсолютно. А вы просто посмотрите. А Матисс мог сделать такой рисунок? Мог. А я у вас спрошу: а кто это сделал? А вы и не ответите мне. И я сама себе не отвечу. Просто я знаю, а ответить себе не могу. Посмотрите, как это нарисовано! Какая линия. Линия на листе бумаги, определяющая форму, как объем. На листе бумаги. Вы чувствуете эту форму как объем? Конечно, это же невероятно. Для меня это просто чудо какое-то! Вот эти два юноши похожи или нет?

Античные юноши

Физически друг на друга? По-моему, они просто братики какие-то.

Именно на этой территории сложилась такая очень интересная идея. Во-первых, предметом изображения древнегреческого искусства, начиная с седьмого века, становится только один человек. У них практически нет изображения природы. У них практически нет предметного изображения. Предмет только каким-то образом характеризует или не характеризует персонаж. Ну, скажем, кифара у Аполлона. Или там копье у Афины. Но это не сам предмет — он существует не сам по себе. Самое главное — это человек. Он является оптимальной, максимальной и единственной идеей этого изображения. И все уподоблено ему. То есть, здесь складывается система, которая целиком сконцентрирована на человеке и только на нем. Античность создала тот прецедент, который продолжается до сих пор или, как говорят в науке, антропоморфизм. Или антропоцентрическую систему. Я не буду долго вдаваться в историю вопроса, поскольку у нас очень мало времени, но существует академическое правило: весь эллинский цикл, который с трудом насчитывает 500 лет, делить на три или четыре периода. Деление искусства или художественного цикла на периоды, вещь условная. Абсолютно условная. А когда мы с вами дойдем до того, что является нашим вторым источником дохристианства, то вы увидите, что там будет еще более условное деление. Наука создает это для того, чтобы легче было осмыслить и осознать все это. Так вот, это деление в достаточной степени условно и сводится к тому, что сначала мы объясняем, что существовал, как бы ранний, греческий период — архаический, который плывет на границе седьмого века, начала шестого, середины шестого.

Что входит в это самое представление о идеях архаической культуры? А вот это очень интересное, такое чисто архаическое изображение. И вот уже архаическое изображение разделилось на две темы, которые продолжают изображать Бога и человека. Эфебы и богини. Когда вы смотрите на богиню, вы мысленно представляете себе столп, из которого она родилась. Да? Такой вот цилиндр или мраморный столп. Вы, как бы удалили лишнее и она обнажилась. Совершенно фантастическое свидетельство оставляет Пифагор в своей просто уникальной работе «Аполлоне». Она о пяти свойствах Аполлона. Он поклонялся Аполлону в Дельфах и хотел, во что бы то ни стало, увидеть самое древнее изображение Аполлона, находящееся в одном из святилищ. Туда никого не пускали, но поскольку Пифагор был посвященный и было абсолютно очевидно, что он необычный человек, то его пустили в святилище, где находилось как бы первое изображение Аполлона. И Пифагор пишет, что он увидал столп, такой неподвижный, выглядевший, с одной стороны, как колонна, а с другой, имеющий очертание человека — с такими прижатыми руками, условно обозначенными складками, изображающими почти обездвиженные каннелюры колонн и, вдруг, он увидал внизу ноги. Колонна с ногами. А наверху голова — очень странная, с большими инкрустированными зелеными глазами из драгоценных камней. И Пифагор сказал, что им овладел испуг, когда он увидал такую мистическую жизнь колонны, первозданность материала, в которой живет живая душа, выражающая себя вот в этих стопах ног и инкрустированных зеленых глазах.

Это замечательное описание. Почему я об этом говорю? Потому что колонна — это очень важно. А эти архаические изображения — они колоннообразны.

После Греко-персидской войны, Художественный союз переезжает в Пелопоннес и очень резко меняются направления и задачи в искусстве. Именно в этот же период оформляется то, что носит название античного ордера. Все греческое искусство, архитектура, скульптура и вазопись — ордерны. Ордерны — это всегда ордер.

Может быть то, что я сейчас вам рассказываю и скучно, но до греков этого не было. А греки всё это нам дали и всё это существует до сих пор. Настолько «до сих пор», что Корбюзье в своей последней работе — а он сделал пять работ с исследованием ордера, назвал их модулерами. Он говорил: модулер один, модулер два, модулер четыре, модулер пять. Что значит модулер? Модулер и есть ордер. Это исследование ордерной системы. А основой ордера является модуль. Греки создали ордер-модуль, потому что вся Вселенная построена по модулю. Вселенная и есть модуль.