Лекции по искусству. Книга 3

Я не рассказала вам про мужчин и женщин. Вы даже не представляете, что это такое, и как все это было у них замечательно организовано.

И еще одно, тоже объединяющее внутри всю эту культуру — эффект слышимости или, что такое слышимость или эхолотика. А это тоже чисто античная тема — греческая, которой потом никто не занимался. Им это вообще не нужно было. Их это не интересовало — они государство строили. Очень им надо было убить свое хтоническое начало или знать про эхолотику или про слышимость. Конечно, самая главная тема — это эхолотика, так что следующее занятие я начну с рассказа о том, что это такое. Это очень важная вещь, являющаяся внутренним цементом эллинской культуры. Вот, теперь, благодарю вас, до следующего раза. (Аплодисменты).

Лекция № 3

Волкова: Понятие театра. Какой сейчас театр? Вот такой сарай. Сцена, на которую встают и дуют. Да? А греки понимали театр, как единство текстов с архитектурой. Помните, я вам рассказывала? Они создали театр! Они создали оперную архитектуру, которой мир пользуется до сих пор. Они создали европейскую философию. Что говорил Мамардашвили? «Вся европейская философия есть лишь комментарий к Платону». А уже потом они создали искусство. Такое, которое не создавал никто, нигде и никогда. И они создали это благодаря феноменальным обстоятельствам, которые мы в глаза с вами не видели, то есть благодаря искусственным элементам. Внутри этого безумного мира существовали искусственные регуляторы, главным из которых была Олимпиада. Раз в четыре года. И все! Будьте любезны — священное перемирие, при котором заканчиваются все войны. Раз в три года, будьте любезны — Пифийское перемирие. Раз в три года, раз в четыре года. Участники, кто? Я вам говорила. Эфебы.

Античная скульптура — это обнаженное мужское тело. А также боги! Женщины, конечно, тоже, но в основном: эфебы, эфебы, эфебы. А кто такие эфебы? Выпускники. А если у полиса нет школы эфебов, то, что ему тогда делать в Олимпийском союзе? Он выпадает из него. Он не входит в него. Агора и школа эфебов — условия полиса. И это феноменально.

Вот он наш великий герой — «Дельфийский возничий».

Дельфийский возничий

Когда я увидала его в первый раз в Дельфах — бронзового, стоящего в отдельном зале — я онемела. Это великая находка. А какие у него ножки замечательные. На них надо обратить внимание. И вот стоит он такой бронзовый победитель соревнований на колесницах — самом высшем, самом аристократическом и самом опасном виде спорта. Это как мотогонки. Точно, это — их мотогонки! У них даже второй человек сидел рядом для равновесия. Это спорт смертников. Кто выигрывал, становился великим победителем. Мы даже знаем его имя. На постаменте осталось его имя — Грегор. Но мама родная не узнает в нем Грегора, потому что человек, победивший в Олимпийских играх, входит в бессмертие. И он бессмертный. Ему статую ставили великие художники. А как говорил великий Микеланджело? «Кто будет знать через сто лет, на кого он был похож?» Это не имеет значение. Он должен быть похож на совершенного человека. И он — человек совершенный!

Поэтому для греков портрет был неинтересен, он не существовал. Им надо было запечатлеть божественное совершенство. Его платье похоже на ствол колонны. Оно падает складками. Между прочим, платье, в которое он одет, называется пеплос и его носили, как мужчины, так и женщины. Это такое большое, большое полотенце, очень широкое, с такой не продольной, а поперечной щелью. Вот они просыпались утром, просовывали в эту щель голову, потом завязывали ремнями. Если вы будете внимательны, то увидите, что в этот пеплос одета и богиня Афина. Только вопрос заключается в том, что в искусствоведении никто не знает, как они это драпировали. Этого никто повторить не может. Существовала целая школа античной драпировки.

Но, вернемся к нашему герою. Самое главное, что есть в нем — это его абсолютное спокойствие. Он абсолютно спокоен, а на голове уже повязка победителей. Видите?

«Дельфийский возничий»

И еще мы знаем, что этот юноша был из Спарты. Откуда и почему? А потому, как у него подстрижены волосы. У него короткая стрижка и локоны находятся вот здесь. Между прочим, такие прически носили в девятнадцатом веке. В эпоху классицизма. И еще у него инкрустированные глаза, а он-то из бронзы.

Я в Дельфах была со своей дочерью. Она тогда была у меня маленькая. И вот смотрит она на него, а он — такой бронзовый, с блестящими зрачками, и она говорит мне тихим голосом: «Мамочка, а он по ночам здесь ходит?» Вы знаете — демон! Такое впечатление, что по ночам он может здесь ходить. Он такой, как колонна.