Лекции по истории средних веков

Изложим сущность этой надписи по письму французского консула Тиссо (Tissot), помещенному в одном из бюллетеней Парижской Академии Наук.[50] Несмотря на недостающие места и на трудности чтения, пишет Тиссо, общий смысл надписи несомненен и дает возможность представить обстоятельства, при которых она начертана. Первая часть документа воспроизводит, очевидно, текст жалобы, обращенной к императору Коммоду (сын Марка Аврелия, царствовал в 180–192 гг. по P. X.) колонами императорского домена, название которого находится на 12-й строке второго столбца надписи – Saltus Burunitanus. Таким образом, мы видим упоминание об императорских колонах, относящееся к концу II века. Колоны имения жалуются на злоупотребления, в которых оказался виновен один из подчиненных чиновников, conductor Юлий Максим. Под именем кондуктора нужно разуметь фермера (fermier), откупщика, сборщика повинностей. Колоны протестуют против несправедливых поборов, которые взимаются с них вот уже много лет («per tot retro annos»). Они напрасно противопоставляли этим беззаконным требованиям постановления и указы императоров («Instantibus ас suplecantibus nobis vestramque divinam subscriptionem allegantibus supersederit»). На все их справедливые протесты им отвечают только принудительными мерами: их арестовывают и заключают в тюрьмы, их даже наказывают ударами палок и розог, хотя некоторые из них римские граждане, и военная власть только поддерживает эти злоупотребления («Missis militibus… adprehendi et vexari, nonnullos cives etiam Romanos virgis et fustibus effligi iusserit…»). Последние строки второго столбца, к несчастью очень испорченные, говорили о другом еще притеснении, обозначенном словом, которое объяснено ниже. Императорские колоны жалуются на барщины (орегае), которые с них требуют без всякого права и даже вопреки интересам государственного фиска. Это обвинение, как увидим, самое важное.

Жалующиеся взывают к божественному покровительству императора. Они просят его заступиться, чтобы дарованное им законом Адриана впредь у них не оспаривалось и чтобы откупщики, фермеры (conducto-res) не присваивали себе больше права произвольно увеличивать количество и время барщинного труда («conductori adversus colonos ampliandi partes agrarias aut operarum praebitionem…»). Они требуют, чтобы сообразно письмам прокураторов, сохранившихся в архивах удельного управления в Карфагене, они не обязывались выполнять больше, чем по два дня барщины в год для пахоты, два для боронования и два для жатвы. Последний же столбец текста заключает вторую часть документа, то есть меры, принятые императорской властью, чтобы удовлетворить эти справедливые жалобы. В начале стоит предписание Коммода прокураторам, в котором он запрещает им требовать от колонов, вопреки действующим постановлениям, более шести барщин в год.

Документ этот чрезвычайно важен. И особенно важно в нем упоминание о колонах еще во времена Адриана, которые находились в зависимом положении; этим зависимым положением пользовались поставленные над ними низшие чиновники – сборщики податей (conductores), чтобы вопреки законным нормам для лежащих на них податей и повинностей, определенных при Адриане, налагать на них несправедливые, чрезмерные поборы. Из этой новой надписи видно, что и на императорских поместьях поселены были для обработки земли лично свободные, но обязанные крестьяне, в числе которых попадались римские граждане, которые назывались колонами.

Французские ученые чрезвычайно обрадовались этому документу; с торжеством они доказывали, что мнение немецких исследователей Родбертуса, Гейстербергка, Савиньи и других – только измышления их фантазий, что сущность вопроса о происхождении колоната сводится к тому, что доказывали уже раньше французские исследователи – Валлон,⁴⁰ Лаферьер; колонат существовал в Риме издавна,

[51] в него входили свободные люди и клиенты, учреждение это существовало постоянно.⁴¹

Но в XV томе журнала «Hermes» (1880) появилась статья ученого, имя которого представляет бесспорно первый авторитет во всем, что касается внутренней истории Рима, статья знаменитого Теодора Моммзена, который отвергнул притязания французских ученых и высказал свою новую теорию [52].