Лемурия

— Спорный момент, — не принял возражение Мирон. — Здесь лето круглый год, витамины на деревьях сами собой растут. Документы никто не спрашивает, за жильё платить не надо. Полицейскому местному раз в неделю десятку сунул — и ты ему лучший друг. Главное — на базаре не подрабатывать, там всё у местных схвачено. И с нищими не ссориться, у них — свой клан. Их и уголовники местные побаиваются. А в остальном — свобода!

Мирон сладко зажмурился.

— Хочешь — на пляже целый день валяйся, хочешь — голым по джунглям бегай. Никому до тебя дела нет. Зима в разгаре, самый сезон пошёл! Туристы так и валят! Эх, Клементыч!..

Хозяин поморщился.

— Всю жизнь мечтал голым по джунглям бегать! Впрочем, тебе, Мирон, для счастья, может, только жары и не хватало. Чтобы заголиться да побежать, куда глаза глядят. Ты ведь ещё до кризиса бродяжничать начал, когда тебя любовница за порог выставила. Я помню, ты сам рассказывал!

— Кто старое помянет… — намекнул Мирон.

Но хозяин намёку не внял, и продолжил:

— Ты немного потерял. Может, и ничего не потерял. Может даже, приобрёл. А у меня? Одна квартира ушла без возврата, во вторую чужих людей пустил. Хорошо — платят пока, а ну как кризис всё обрушит? И от них денег не дождёшься. Продавать тогда квартиру придётся, а много ли в кризис за неё выручишь? И эти деньги кончатся! И тогда что? За этот дом…

Ираклий Клементович показал на прилавок.

— …аренду платить надо. Кушать надо, детей учить надо, жене платья надо покупать!

— Бизнес развивай, Клементыч, — посоветовал Мирон. — Тогда всё в порядке будет. Я же тебе прозрачно намекаю: сезон начался, туристы косяками пошли. Да и переселенцы из России в Нараку едут и едут! В России дела вообще — швах! Хуже, чем в Штатах. Вот и едут бедолаги в тёплые края. Временно мигрируют, блин! А они тут — новенькие, свежачки, местной специфики не знают. На них тоже можно зарабатывать! А ты, Клементыч, мой торговый потенциал не используешь, товар на реализацию отпускаешь скупо. По одной банке-склянке, по две… Хорошо, когда по три. И то — одного вида снадобье. Разве я тебе с таким ассортиментом крупного покупателя найду? Вот и перебиваемся по мелочам… А у меня — козырная позиция.

Мирон подмигнул заговорщицки.

— Я первый туристов встречаю! И контакт с людьми быстро нахожу. Я бы не только банки, я бы и травки ваши ядовитые пристроил…

Хлопнула дверь.

— Травки, между прочим, лечебные, а не ядовитые!

В лавку, дымя тонкой сигареткой, решительным шагом вошла Зинаида Павловна.

«Подслушивала» догадался Ираклий Клементович. «Стояла за дверью и подслушивала. Самая хитрая она тут, больше всех ей надо!»

Следующая мысль вселила в душу беспокойство.

«А не сказал ли я ненароком чего-нибудь этакого?»

Впрочем, тут же решил, что — едва ли. Вот только на жизнь нескладную жаловался постороннему, а подобные исповеди супруга не приветствовала.

Но это упущение простительное. Супруга и без того считала мужа человеком слезливым и излишне доверчивым, потому доверительную беседу с посторонним считала делом хоть и наказуемым, но наказуемым не сильно, в рамках среднестатической болевой чувствительности.

А вот Мирон, пренебрежительно отозвавшись о травках, глупость допустил непростительную.

Он, впрочем, и сам это понял, потому и сжался, сгруппировавшись заранее, и по-черепашьи втянул голову в плечи.

— Это что же получается?! — начала обличительную речь Зинаида Павловна. — Я, человек с высшим образованием и тонким художественным вкусом, сама собираю целебные травы, сама подсушиваю, сортирую, по пакетикам раскладываю — и в итоге отрава получается? Так, что ли?

«Будто я не знаю, по каким помойкам ты их собираешь!» подумал Мирон.

И попытался обворожительно улыбнуться, однако по причине страха и волнения улыбка получилась кривой и вымученной.

— Прекрати скалиться! — возмутилась Зинаида Павловна. — Возмутительно! Товар ему не нравится! Ишь, знаток ведической медицины нашёлся… Мы тебе на кусок хлеба даём заработать! Одежду покупаем!

Она прищурилась подозрительно.

— Где шорты лимонные, что на прошлой неделе купили? Эксклюзив, между прочим, бутиковая вешь! В Москве такую не найдёшь! Где они? Почему ты в приличное торговое заведение в рубище приходишь? Как тебе вообще товар можно доверить, дилер голозадый?!

— Шорты в полной сохранности, — поспешно ответил Мирон. — Я их только в самых торжественных случаях надеваю! Для особых клиентов, уважаемых людей… Шорты в надёжном месте хранятся, будьте спокойны. У меня в порту местном знакомый работает, так я в его каморке всю приличную одежду держу. У меня дома нельзя, сами понимаете… Так что всё ценное под замком, вы не беспокойтесь!

Зинаида Павловна аккуратно затушила сигарету о край стоявшей на краю прилавка синей фарфоровой пепельницы и жестом патриция, гонящего прочь провинившегося слугу, показала Мирону на дверь.

— А новая партия? — забеспокоился вольный дилер. — Ещё хотя бы пару баночек! Мне за жильё платить надо!

— Какое жильё! — возмутилась хозяйка. — Ираклий, о чём он говорит?