Лемурия

— Настоящий! — подтвердил Искандеров. — В джунглях, в предгорье южной гряды Денпасавара. Хочешь экскурсию? Не туристическую, не для богатых белых болванов, а настоящую? В леса, в интереснейшие места, которые не показывают сахибам? На пару с сумасшедшим писателем? Во сне, во сне Бангора! Решишься!

Ирина посмотрела на него лукаво.

— Без правил? Смотри, Михаил, быть может, я тоже сумасшедшая!

— Тем лучше, — ответил Искандеров.

Ирина встала решительно, резким движением отодвинув стул.

— Хорошо, поехали! Прямо сейчас!

«Какая женщина!» восхищённо подумал Искандеров.

И, вскочив, раскинул руки, перехватывая увлёкшегося танцем дядюшку Джа.

— Запиши на мой эккаунт! — закричал Искандеров. — Слышишь?

— Бангор! — ответил дядюшка Джа и постучал пальцем по краю закачавшегося кувшина.

— В конце месяца as usual расплачусь, — добавил Михаил.

— Бангор! — и дядюшка Джа кивнул в ответ. — Гуд лак! Гуд-гуд!

И, высунув язык, состроил престрашную морду, чем-то похожую на обличье гневного демона, вырезанные из картона и раскрашенные от руки изображения которого местные лавочники с успехом сбывали туристам на базарной площади, выдавая за произведения древнего денпасаварского сакрального искусства.

— Добрейшей души человек, — пояснил Ирине Искандеров. — Но рожи такие корчит — тигра испугать можно!

— Так куда же мы едем? — уточнила Ирина.

Искандеров показал куда-то в сторону зарослей акации.

— Для начала — в порт.

Уточнил:

— Паром через полчаса. А нам нужно на другую сторону залива. По дороге это часа полтора, по воде — минут сорок. А в заливе и ветер прохладней, и дорога веселее!

И взял её за руку.

— Гуд-гуд! — крикнул им вслед дядюшка Джа. — Чунга-чанга!

— А вот этому его какой-то российский турист научил, — извиняющимся тоном произнёс Искандеров. — Добрый человек, наивный — вот и запоминает всякие глупости!

— Веня! Миртов! Возьми трубку! Немедленно!

Гудки сменились треском и шипением.

Алексей с ненавистью посмотрел на экран мобильного, где на тёмном поле появилось мигающее изображение перечёркнутой красными линиями антенны.

— Ситуация — как в сказке! — воскликнул Алексей. — В страшной голливудской сказке! Я на рейс опаздываю, водитель-болван поехал по какой-то заброшенной дороге, залезли в чащу лесную, связь отрубилась…

Он посмотрел на мелькнувшие за окном столбы деревенской ограды.

— Сейчас по закону жанра нам надо остановиться и попросить помощи у какого-нибудь безобидного старичка, который, разумеется, окажется колдуном-людоедом или замаскировавшимся маньком с бензопилой. И начнёт он за нами гонятся с дикими воплями!

Алексей хохотнул нервно и посмотрел грозно на водителя.

— Есть у вас тут маньки? — спросил он Викрама, сурово сдвинув при этом брови.

Впрочем, грозный вид всё равно не получился. Алексей не умел скрывать эмоций, потому растерянность его отразилась и во взгляде.

Но именно эта растерянность более всего и подействовала на водителя.

Викрам не слишком хорошо разбирался в психологии загадочных, вечно хмурых и угрюмо бурчащих белых людей, но в данном случае он понял отчётливо, что решением своим проехать непременно через родную деревню (увеличив тем самым путь до Бангора раза в два) он вывел хозяина из себя, и радость от краткого свидания с семьёй вполне может быть омрачена последующим скорым увольнением.

Викрам знал, что белые многое могут простить. Неудобство, непонимание и даже некоторую недотёпистость, которую они почему-то считают неотъемлемой чертой характера местных жителей (совершенно при этом не замечая предприимчивость, оборотистость и необыкновенную смышлёность уроженцев Денпасавара).

О, да, со скидкой на местную специфику и разницу культур — простить могут многое (что такое «разница культур» Викрам толком не понимал, но о чём-то таком догадывался, списывая на это «что-то такое» навиность и легкомыслие белых).

Но только страх — не простят никогда.

А хозяин явно растерян и напуган. Потому сдвигает брови, рычит, повышает голос. Напоминает, что именно он тут хозяин. От сраха всё, от страха.

Которого он не простит никогда! И накажет Викрама, непременно накажет, едва вернутся они в Нараку.

Вот незадача! Но надо же как-то жене деньги передать, она уже два месяца от мужа ничего не получала. А у неё трое детей на шее! И когда ещё случай представится через деревню проехать…

— Маньяки с бензопилой? Или с кинжалом? Водятся у вас?

Викрам глянул на босса с нескрываемым недоумением.

«Что за ерунду несёт? Верно мне говорили, что белые смотрят глупые фильмы, а потом от каждого куста шарахаются. Как дети, клянусь! Бензопила… О чём он говорит? Она таких денег стоит, тут её сроду никто не видел! До прихода белых даже в Нараке преступников не было, а теперь карманники появились. Но сюда-то, по счастью, они не добрались. Так что сили спокойно, босс, и сам себя не пугай!»

Вслух же Викрам с самыми успокоительными интонациями, на которые был способен, произнёс:

— Десяти минута в деревне! Остановиться на десяти минута! Нет, на пяти минута!

Викрам, не отпуская правую руку от руля, левую вытянул вперёд, растопырив пальцы.

— Пяти минута! Найти телефон в деревне!