Ленин

Большевики силой взяли власть, силой начали создавать новое государство и общество, силой заставили крестьян, офицерство воевать, защищая «революционные завоевания». Но это не могло не вызвать огромного внутреннего протеста, прямого сопротивления и всяческого уклонения от этой «чести». В армии это выразилось в массовом дезертирстве. Самые крупные волны самовольного оставления частей историки и статистика отметили во второй половине 1918-го и в начале следующего, 1919 года. О размахе уклонения людей, которых вновь заставили воевать, сражаться за большевиков, говорит, например, такая цифра. В течение мая 1919 года, когда правительство создало специальные органы для борьбы с этим явлением, было задержано 79 036 дезертиров{55}! После объявления о добровольной явке дезертиров в июне 1919 года, с обещанием «прощения явившимся и суровой кары упорствующим», сразу же, в течение только одной недели после обращения правительства, сдалось властям 98 183 человека. Всего же в течение 1919 года задержаны и добровольно явились для регистрации властям 1 млн. 761 тысяча дезертиров! Если к этому прибавить 917 тысяч уклонившихся от призыва в Красную Армию только во второй половине 1918-го и начале 1919 года{56}, читатель будет иметь представление о размахе бойкота неселением «исторического» ленинского призыва, как всегда раньше считалось (написанного, правда, Троцким), «Социалистическое отечество в опасности», оглашенного в феврале 1918 года. Воззвание, как известно, было оформлено как декрет Совнаркома, и им предписывалось: «Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови». Ну если пролетарии, все сознательные граждане России должны быть готовы отдать все до «последней капли крови», то все буржуи и контрреволюционные элементы (видимо, и дезертиры), «сопротивляющиеся» должны «расстреливаться»{57}.

Нетрудно представить степень консолидации большевизируемого общества: сотни тысяч уклонившихся и дезертиров. Но террором, принуждением, заложничеством большевики заставили людей сражаться. Естественно, такая политика встречала мощное (часто стихийное, малоорганизованное) сопротивление. В первых рядах его были те, кто хотел сохранить, как писала З.Н. Гиппиус, «чистоту белых риз».

Имеется огромная военная переписка Ленина. Но опубликовано было только то, что прямо не связано с Троцким, или только то, где есть критические, негативные высказывания Ленина в адрес Председателя Реввоенсовета. Разве могла быть, например, опубликована такая благодарственная телеграмма осенью 1918 года:

«Свияжск, Троцкому.

Благодарю, выздоровление идет превосходно. Уверен, что подавление казанских чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков-кровопийц, будет образцово беспощадное.

Горячий привет. Ленин»{58}.

Ленин в гражданской войне как бы находился в тени у Троцкого. Тот был все время на первом плане, а Ленин ограничивался общеполитическими указаниями, советами, требованиями, часто крайне нервного характера.

Телеграмма Реввоенсовету фронта Гусеву, Лашевичу, Юреневу в мае 1919 года: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной…»

Телеграмма Зиновьеву, Лашевичу и Стасовой с требованием выделить еще коммунистов на фронт: «Иначе мы слетим, ибо положение с чехословаками из рук вон плохо».

Киев, Раковскому для Иоффе: «Абсолютно неизбежна гибель всей революции без быстрой победы в Донбассе…»{59}

У Ленина никогда не было желания выехать на фронт, туда, где решается судьба революции. Во всяком случае, он никогда не ставил этого вопроса ни в ЦК, ни в Совнаркоме. Достаточно было того, что Троцкий, Сталин, Подвойский, Рыков, Серебряков, Смилга, Мехоношин, Аралов, Антонов-Овсеенко и другие его соратники колесили по бесчисленным фронтам. Собственно говоря, фронтов в строгом понимании не было. Иногда Ленину приносили оперативную карту, на которой значилось бесчисленное количество различных овалов, дужек, стрел, пунктирных линий, но никогда не было сплошного «огненного кольца» фронтов. Самое большое стратегическое преимущество большевиков заключалось в том, что силы Колчака, Деникина, Юденича, другие антибольшевистские формирования были разобщены. Сколько они ни пытались (даже с помощью представителей Антанты) объединить свои усилия, скоординировать их, этого белым так и не удалось.

Автор не намерен подробно описывать события на различных фронтах. Он пытается лишь рассмотреть роль Ленина в этой братоубийственной войне. Вождь редко вмешивался в оперативно-стратегические вопросы, рассматривая проблему обычно только в политическом и социальном контексте.