Ленин

Зловеще-кровавые краски гражданской войны, в которой обе стороны соревновались в жестокости, имели оттенки и антисемитского характера. Пропаганда черносотенцев утверждала, что большевистская революция – это революция еврейская, что комиссары – должность еврейская, – и в темной массе людей это находило антисемитский отклик. Ленин не счел нужным «заострять» этот вопрос. На всех документах о погромах, которые докладывали Председателю Совнаркома (и которые мне удалось просмотреть. – Д.В.

), стоит начертанное рукой Ленина бесстрастно-лаконичное: «В архив».

Однако, когда Ленину предложили записаться на граммофонные пластинки пропагандистского характера, он в числе желательных тем определил и антисионистскую. Одна из шестнадцати речей, продиктованных Лениным (каждая по три минуты), называлась «О погромной травле евреев». Как бы отвечая на донесения о погромах в России, Ленин оценил все это, естественно, с «классовых» позиций. «Не евреи враги трудящихся, – говорил Ленин. – Враги рабочих – капиталисты всех стран. Среди евреев есть рабочие, труженики, – их большинство. Они наши братья по угнетению капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм. Среди евреев есть кулаки, эксплуататоры, капиталисты, как среди русских, как и среди всех наций»{74}. Но как раз, как сообщали донесения в Москву, погромщики выбирали те семьи, которые являются «зажиточными», нажили свои капиталы на «эксплуатации». Оказалось, по Ленину, в погромах повинны не конкретные люди, силы, организации, а это «капиталисты разжигают вражду к евреям». Ленин, осуждая антисемитизм вообще, не смог подняться до высот конкретного анализа постыдных явлений в России, принятия реальных мер исключения их из жизни советского общества.

Гражданская война способствовала тому, что резкое ограничение тех прав и свобод, которые были торжественно провозглашены после октябрьского переворота, казавшееся временным явлением, стало характернейшей чертой советской жизни. Выступая на пленуме ВЦСПС в апреле 1919 года, Ленин развеял иллюзии, сохранявшиеся у некоторых членов профсоюзов. Оратор процитировал статью 23 Конституции РСФСР, где сказано: «Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, РСФСР лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб социалистической революции». Комментируя статью, Председатель Совнаркома добавил: «Мы свобод направо и налево не обещали, а напротив… Прямо заявили, что мы будем лишать свободы социалистов, если она используется ими в ущерб интересам социалистической революции…»{75} Ленин сообщал, что и впредь большевики будут сажать «в тюрьму несколько десятков или сотен подстрекателей, виновных или невиновных, сознательных или несознательных…», лишь бы не страдали интересы революции. Гражданская война дала повод осуществить в полной мере диктатуру партии, хотя и провозглашалась она как «диктатура пролетариата».

Выступая в мае 1921 года на Первом Всероссийском съезде по внешкольному образованию с большой двухчасовой речью «О свободе и равенстве», Ленин, резюмируя сказанное, заявил: «Мы не признаем ни свободы, ни равенства, ни трудовой демократии, если они противоречат интересам освобождения труда от гнета капитала»{76}. Нетрудно понять, почему поднялась против большевиков огромная масса российского офицерства, предпринимателей, интеллигенции, крестьянства, обывателей. Им нельзя было рассчитывать, что при этой власти они могут пользоваться какими-то элементарными правами и свободами. Люди, фактически поставленные вне закона, обреченные лишь на тот подневольный труд, на который укажут комиссары, не имели другого, достойного человека выхода, кроме как оказать ожесточенное сопротивление процессу лишения их общечеловеческих прав и свобод.

Но «белые ризы» не использовали имеющиеся у них шансы. Они проиграли. Множество историков, философов пытались найти причины этого поражения.

Не претендуя на особые откровения, думаю все же, что «белое» движение, контрреволюция проиграли прежде всего потому, что не смогли выдвинуть яркой объединяющей идеи сопротивления. Реставраторские (самодержавные) лозунги не имели шансов. Просто антибольшевизм рождал естественную реакцию: «А вы чем лучше?» Замена диктатуры большевистской на белую диктатуру не являлась (особенно для крестьянства) привлекательной перспективой.