Ленин без грима

Пользуясь всеми благами объявленных царским манифестом свобод, называя обещанную Конституцию иллюзией, он в то же время постоянно произносил антиправительственные речи, публиковал статьи, заседал в редакциях, на диспутах и партийных собраниях. Но главное внимание сосредоточил на конспиративной работе, на провокации вооруженного восстания. «В подполье мы залезли. Плели сети конспиративной организации», – пишет Н.К. Крупская, устроившая встречи боевиков с их главарем Никитичем, то есть Красиным. Ну а его работа направлялась тайно Ильичом.

Когда после вооруженного восстания правительство весной 1906 года усилило слежку за политическими противниками, Ильич отправился из столицы в соседнюю Финляндию, зажил с другими руководителями партии на даче, где до них обитали… социалисты-революционеры, изготовлявшие здесь бомбы. На этой даче не раз бывал легендарный Камо, щеголявший по улицам в экзотическом кавказском костюме. «Этот отчаянной смелости, непоколебимой силы воли бесстрашный боевик был в то время каким-то чрезвычайно цельным человеком, немного наивным и нежным товарищем», – такими словами описывает законченного террориста в мемуарах жена Ленина, рассказывая, как однажды принес он ей гостинец от жившей на Кавказе тети – засахаренные орехи, а также завернутый в салфетку арбуз, который напуганные обыватели приняли за бомбу.

Возлюбила Камо и мама Надежды Константиновны, Елизавета Васильевна. Она, эта мама, «заботливо увязывала ему револьверы на спине» всякий раз, когда возвращался нежный племянник кавказской тети из Финляндии, где жил Ильич, в соседний Питер. А ездил так матерый боевик часто, перевозя на себе оружие.

Какие задания давал во время душевных встреч Ильич «легендарному» Камо – покрыто мраком. Ясно одно: за каждое такое задание полиция могла отдать под суд.

Знаем мы, что Камо «страстно был привязан» и к Ильичу, и к Никитичу. О некоторых криминальных подвигах легендарного боевика, в которых явно замешан наш вождь, речь впереди.

Как никто другой, Ленин идеализировал, превозносил рабочий класс, чуть ли не обожествлял его. Ему казалось, что все представители этого класса являются носителями не только «классового инстинкта», но и абсолютного добра на земле, выразителями истины в последней инстанции, что своим стихийным чутьем они могут все понять, судить и рядить без профессиональной подготовки и образования, способны руководить всем обществом на самых верхних ступенях государственной пирамиды. Нет, Ленин не говорил, как ему приписывают, что каждая кухарка может управлять государством. В 1917 году он писал в статье «Удержат ли большевики государственную власть»: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас вступить в управление государством. Но мы (…) требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту».

Вот понадобилась как-то Надежде Константиновне помощница, чтобы переправлять по адресам нелегально газету «Пролетарий», которая выходила подпольно, потому что открыто призывала в каждом номере к свержению правительства, изменению государственного строя, к восстанию, оружию… Некий «районщик» по фамилии Комиссаров предложил Крупской в помощницы свою жену Катю. То был низовой партийный активист одного из районов Питера. В этом качестве выступали представители заводов и фабрик, рабочие, усвоившие азы марксизма в тех самых кружках, где витийствовал Николай Петрович – Владимир Ульянов, его жена и другие социал-демократы, интеллигенты-инженеры, юристы, врачи, недоучившиеся студенты, семинаристы и т. д.

Рекомендованная Катя оказалась тем человеком, что нужно. Все делала молча, ничем лишним не интересовалась, как и положено в конспиративных делах. Но дружбы между Катей и Надеждой Константиновной не состоялось. Крупской с первого взгляда на огромную стриженую женщину овладело чувство острого недоверия. Почему бы так? Что за телепатия?

Вскоре первое неприязненное чувство забылось, и нелегальная работа жены вождя и жены низового активиста началась. Все шло хорошо. Катя после разноски газет перешла на транспортировку оружия, заслужила, значит, доверие, рискуя получить по суду каторгу.