Ленин без грима

«Один офицер Ростовского полка говорил, что, проходя с патрулями по Садовой-Сухаревской, он едва удерживал солдат от стрельбы. И без того обозленные солдаты выходили из себя, когда в них сыпались пули дружинников. Они готовы были стрелять прямо по толпе. Только присутствие женщин и детей помогло офицеру, по его словам, сдержать солдат, которые просто молили: „Ваше благородие, дозвольте стрелять!“

Другой артиллерийский офицер, попавший в уличные бои из окопов русско-японской войны, ужаснулся тому, что ему пришлось увидеть в родной Москве. Даже на фронте не замечал он таких зверских лиц подчиненных. Несмотря на его мольбы: „Братцы, не стреляйте!“ – солдаты отвечали: „Мы их, мерзавцев, всех перестреляем!“» И убивали, никого не щадя. Оно и понятно, одно дело война с неприятелем, на которой побывал артиллерийский офицер, другое дело – гражданская война, случившаяся на улицах Москвы, где нет никаких уставов, не действуют никакие конвенции о помощи раненым. Начались грабежи квартир. Патрули отнимали у задержанных прохожих все ценное, что было в их карманах.

Стать солдатом революции, безнаказанно убивать в те дни практически мог каждый, кто хотел. «Приходит кто-нибудь, говорит, что он рабочий, ему и дают оружие, не проводя никаких проверок. Потом, когда оказалось, что на рынок попала масса оружия не только с участков, но и розданного партиями, в дружины стали принимать с разбором». Это свидетельство того же сборника «Москва в декабре 1905 года».

Поскольку часто дружинники, как призывал Ленин, стреляли из окон, с крыш, то солдаты били в ответ по любой тени, появившейся в оконном проеме, попадая в ни в чем не повинных людей. Захватив власть на Пресне, восставшие расстреляли попавшего в их руки околоточного только потому, что он полицейский. Драгуны, казаки рубили шашками прохожих прямо на тротуарах, раскалывая им черепа, рассекая туловища… Встретив ночью на улицах прохожих, у которых при обыске находили оружие, а его тогда носили при себе для самообороны, солдаты без суда убивали несчастных на месте, не слушая мольбы о пощаде. Один вооруженный студент, застигнутый на Пресне в доме, вышибив раму, выскочил из окна и уложил на месте шесть солдат Семеновского полка, пока не упал, изрешеченный пулями. Затем, уже мертвого, его искололи штыками.

Под картечью, пулями погибли тогда в Москве 1059 мирных жителей: ремесленников, мещан, рабочих, женщин, гимназистов, детей. Число потерь правительственных сил в сборнике «Москва в декабре 1905 года», который, в частности, анализировал Ленин в известной статье «Уроки московского восстания», указано всего – 35 солдат, офицеров, полицейских и жандармов. Но это только тех, которые зарегистрированы городскими лечебницами. Подавляющая часть пострадавших попадала после боя в полевые лазареты и госпитали. В одной только стычке на Пресне, как уже говорилось, один студент уложил шестерых семеновцев… Надо полагать, что правительственные силы понесли более значительные потери…

Как в наши дни в Приднестровье, Абхазии и т. д., в 1905 году в Москву наехало много добровольцев из других городов и даже стран. Так, группа дружинников-грузин под прикрытием толпы любопытных расстреляла отряд конных драгун. Им на помощь прислали артиллерию. Развернувшись на Арбатской площади, солдаты дали залп шрапнелью… по толпе, а дружинники ушли переулками, оставив на месте боя трупы и раненых москвичей.

За городовыми буквально охотились прибывшие на помощь революционерам четыре добровольца из Черногории. За день они отстреливали десятки «слуг царя». Когда оставшемуся в живых последнему бойцу этого летучего отряда давали на день пятьдесят патронов, он их все до одного использовал и при этом сожалел, что так мало ему дают патронов, чтобы мстить за погибших друзей. Сколько таких эпизодов, сколько историй остались не зафиксированными летописцами той первой кровавой бойни в городе, к счастью, в таких масштабах больше не повторившейся. Даже Октябрь 1917 года в Москве, хотя уличные бои шли десять дней, выглядит не столь кровавым, ужасным.

Возникает вопрос: почему вооруженное восстание произошло в Москве, а не в Петербурге, хотя именно в нем располагались крупнейшие заводы российской тяжелой индустрии, сформировалась самая большая армия пролетариата, в которую входили металлисты, ее ударный отряд? После «кровавого воскресенья», расстрела безоружных рабочих, когда сотни убитых и раненых лежали на улицах, питерский пролетариат утратил боеспособность, пыл его поостыл. Москва не пережила такой катастрофы. И главное – во второй столице солдат было намного меньше.