Ленин (Глава 4)

Пока же Народный комиссариат иностранных дел судорожно пытается нотами остановить продвижение немцев за границы линии, обусловленной договором. Чичерин просительно телеграфирует МИДу в Берлин о том, что германская армия не должна выходить за границы Украины. "Мы повторяем свое предложение германскому правительству высказаться определеннее по вопросу о том, какие границы ставит это правительство Украинской республике..."28 Вели

338

кая в прошлом Россия просит установить ее собственные границы...

Ленин готов, повторю еще раз, на все, чтобы сохранить власть. Он идет на форсированный обмен послами. В Москву приезжает граф Вильгельм Мирбах (не зная, что лишь три месяца он проживет в Москве), а в Берлин отправляется Адольф Абрамович Иоффе, член ВЦИК и кандидат в члены ЦК РКП(б), большой личный друг Л.Д.Троцкого.

Приехав в Берлин, Иоффе шлет депешу в Москву, что ему пока не удается убедить немцев остановить наступление на кавказском направлении. Немцы требуют, сообщает Иоффе, "вернуть суда в Севастополь", в противном случае они продолжат наступление. "Я советую, - телеграфирует советский посол, принять ультиматум и вернуть суда из Новороссийска в Севастополь... и заявить, что Россия принимает обязательство не переступать указанной демаркационной линии... Нужно настаивать на сохранении границ Брест-кого договора..."29

Москва, забыв о своей "революционной решимости", вновь упрашивает Германию не нарушать договоренностей. Кроме, пожалуй, одной. В секретной директиве командующему Черноморским флотом и главному комиссару флота, где говорилось: "...Совет Народных Комиссаров, по представлению Высшего военного совета, приказывает вам с получением сего уничтожить все суда Черноморского флота и коммерческие пароходы, находящиеся в Новороссийске. Ленин"30.

Когда у Ленина прошла растерянность и определенный испуг, он обнаружил, что Германия навязала России позорный, как капитуляция, мир, будучи сама на краю неизбежной военной катастрофы. То, что было ясно и видно всем в западных столицах, наконец увидели и в Москве. Германское "наступление" (почти без сопротивления) больше походило на марши железнодорож-ных составов в глубь гигантской страны.

Брестский мир не был неизбежностью. Он был платой за разложение армии и вольное или невольное принятие большевиками помощи немцев. В военном отношении дела России не были безнадежными. Брусиловское наступление в 1916 году вдохнуло веру в уставшую армию и деморализо

339

ванное общество. В 1917 году задача России была проста: удержаться, устоять против такого же усталого и израненного противника. Ни для кого не было секретом, что предстоящее вступление в войну Соединенных Штатов быстро качнет весы победы в сторону Антанты. Но большевики, придя к власти, должны были оплачивать векселя обещаний. Это можно было сделать только путем национального поражения. Большевики окончательно разложили войска; например, гарнизон Петрограда в 200 тысяч человек хотел оставаться только в столице. Обещание "немедленного мира" парализовало войска. Еще никто не знал, что вместо мира будет три года войны, более страшной и кровопролитной, чем империалистическая бойня.

Почему Ленин уже через два-три месяца, стал менять свое отношение к Германии, договору? Иоффе докладывал о нарастании внутренних трудностей в стране, усилении брожения в армии, осознании в Берлине непреложного факта, что стратегически Германии невозможно победить западные державы. А большевики тем временем не жалели денег на усиление революционной пропаганды в Германии. Как немцы с помощью большевиков разлагали Россию в 1916-1917 годах, так теперь их негласные союзники отвечали им тем же.

Уже на V съезде Советов 5 июля в докладе Ленина, который своим шумом, криками, обструкцией едва не сорвали эсеры, появились новые ноты. Эти мотивы свидетельствовали о том, что патологический страх перед гибелью Советской республики стал быстро проходить. Ленин позволил себе говорить о Германии и других "империалистических хищниках" совсем по-другому, правда, не называя их поименно. "У нас этот истекающий кровью зверь оторвал массу кусков живого организма... но погибнут они, а не мы, потому что быстрота, с которой падает их сопротивление, быстро ведет их к пропасти"31.

В своем оригинальном исследовании "Из истории Брестского мира" Ю.Фельштинский считает, что Ленин постепенно все больше осознавал свою ошибку с миром, похожим на капитуляцию. "Ведь если Германия оказалась на краю гибели через три с половиной месяца после заключения Брестского мира, ведя боевые действия крупного масштаба лишь

340