Ленин (Глава 4)

Ленин, отдыхая в Горках, написал письмо в ЦК, о котором Я.М.Свердлов сказал: Ленин пишет, что "в Германии разразился политический кризис, правительство мечется, не находит опоры в массах. Дело кончится переходом власти в руки пролетариата. Тактика большевиков оправдалась. Мы не будем нарушать Брестского мира теперь (курсив наш. - Д.В.). Но мы уже ставим вопрос подготовки помощи немецким рабочим в их тяжелой борьбе со своим и английским империализмом..."42. Ленин за разжигание факела германской революции, но пока против денонсации Брестского мира. Теперь он очень боится Запада: Англии, Франции, Америки. И очень ошибается. Либеральная Антанта по отношению к внутренним проблемам России занимала весьма пассивную позицию.

Результаты большевистского влияния в Германии, Австро-Венгрии были весьма заметны. "Антивоенная и антиправительственная литература, - пишет Ю.Фельштинский, - отпечатанная на немецком языке в РСФСР, рассылалась советским полпредством во все уголки Германии и на фронт. Свой долг Германии - немецкие миллионы, выплаченные на организацию революции в России, Ленин отдавал теми же купюрами - оплачивал коммунистическую революцию в Германии"43. Закупалось оружие для немецких рабочих, продовольствие. Советское полпредство, как докладывал А.А.Иоффе, основало через подставных лиц десятимиллионный фонд помощи немецким коммунистам.

Официальный Берлин протестовал, слал в Москву

345

ноты против вмешательства большевиков во внутренние дела Германии. В конце концов Берлин выслал советских дипломатов из страны и отозвал своих. Но дело было сделано. Через год после большевистской революции, 9 ноября 1918 года, кайзер Вильгельм был низложен, 11 ноября социал-демократы Эберт и Шейдеман в Компьене поставили свои подписи: Германия, как и следовало ожидать, проиграла Антанте. Большевикам осталось только объявить (что и сделал Я.М.Свердлов), что документы Брестского мира, подписанные 3 марта 1918 года, полностью лишены силы и значения. Антанта спасла Россию от унизительных условий ленинско-кайзеровского мира. Так счастливо окончилась фантастически опасная игра, затеянная Лениным с Германией. Первый раздел России был недолгим: всего девять месяцев.

Ленин проявил себя как изворотливый, находчивый, волевой тактик, но не стратег. В конечном счете история как будто подтвердила его правоту: позорный мир оказался недолговечным. Но благодаря не самой России, а брошенным ею союзникам. Стратегически вождь большевиков все время переоценивал силу и мощь Германии. Завороженный магией власти, он был готов пойти (и пошел!) на унижение национального достоинства великого народа. Ему явно не хватило проницательности, чтобы увидеть, что положение Германии абсолютно бесперспективно перед лицом Антанты и Соединенных Штатов Америки.

Напомним, в критические дни июля 1941 года Сталин тоже был готов на "второй Брест". Но в этом случае фашистская Германия хотела большего, хотела всего. Но и здесь у ученика Ленина не хватило масштабности мышления: Германия вновь не имела исторических шансов перед лицом объединенной мощи Англии и Соединенных Штатов Америки.

Бумаги Брест-Литовска стали для России свидетельством измены национальным интересам.

Брестская эпопея, долгие десятилетия раскрывавшаяся как пример величайшей мудрости вождя, совсем не учитывала национальные, геополитические и исторические факторы. Власть - вот что рассматривалось как высшая цен

346

ность. Но она никогда не была и не будет таковой. Однако именно во имя ее в России еще прольются реки крови.

"Белые ризы"

Да, так называла Зинаида Гиппиус святые одежды - символ верности "белой идее". До конца жизни сохранив глубокое неприятие большевизма, она через три дня после переворота написала:

Блевотина войны - октябрьское веселье!

От этого зловонного вина

Как было омерзительно твое похмелье,

О бедная, о грешная страна.

Какому дьяволу, какому псу в угоду

Каким кошмарным обуянным сном,

Народ, безумствуя, убил свою свободу,

И даже не убил - засек кнутом?

Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой.

Смеются пушки, разевая рты...

И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,

Народ, не уважающий святынь!

В своем "Петербургском дневнике" Зинаида Николаевна писала: "Все население Петербурга было взято "на учет"... Почти вся оставшаяся интеллигенция очутилась в большевистских чиновниках. Платят за это ровно столько, чтобы умирать с голоду медленно, а не быстро. К весне 1919 года почти все наши знакомые изменились до неузнаваемости, точно другой человек стал. Опухшим - их было очень много, - рекомендовалось есть картофель с кожурой, - но к весне картофель вообще исчез, исчезло даже наше лакомство лепешки из картофельных шкурок...

Новые чиновники, загнанные на службу голодом и плеткой, - русские интеллигентные люди, - не изменились, конечно, не стали большевиками. Сдавшиеся, предавшиеся, насчитываются единицами; они усердствуют, якшаются с комиссарами, говорят высокие слова о "народном гневе"... Есть еще приспособившиеся; это просто люди

347