Ленин и философия

Теория идеологии и понятие «идеологических аппаратов государства»: Альтюссером впервые было намечено то понимание идеологии (развиваемое позже, в частности, Бурдье), что идеологические образования — мысли, мнения, мировоззрения — со всеми их предпосылками и следствиями нельзя рассматривать как существующие исключительно в сознании. Идеологические образования поддерживаются, подпитываются и постоянно воспроизводятся посредством социальных институтов и аппаратов как государственных (армия, юридическая система), так и не относящихся напрямую к государству — семья, школа, масс-медиа, церковь, музей и т. д.

II

Помещенные в сборнике статьи обращены преимущественно к темам «Гегель и Маркс», «диалектика и марксизм». Непосредственно к этим сюжетам примыкает и прямо не затрагиваемая Альтюссером тема «марксизм и спинозизм» — тема, в некотором смысле традиционная для саморефлексии марксистских теоретиков. Еще Плеханов полагал марксизм разновидностью спинозизма, среди теоретиков II Интернационала эта точка зрения была широко распространена, а в советском марксизме 20-х гг. Деборин называл Спинозу «безбородым Марксом». Буквально в самое последнее время это проблемное поле снова актуализировалось за счет усилий Тони Негри, не только в нашумевшей «Империи», но и в других своих текстах четко возводящего свой марксистский теоретический проект именно к Спинозе (еще одно свидетельство того, что «Альтюссер возвращается»[21]). Но ставкой здесь не столько Спиноза, сколько сама диалектика [22]

. Именно Альтюссер, как никто другой, много сделал для ее материалистического прочтения, которое он понимал как «дегегелизацию» диалектики. Попробуем разобраться.

По крайней мере, по одной причине антипатия к «диалектике» (вернее, к специфическому ее изводу) была укоренена и в личном, и в общественно-политическом опыте Альтюссера. Слишком часто приходилось ему видеть, как апелляция к диалектике используется не как метод борьбы, а как апология беспринципности верхушки ФКП:

«Я боролся со всем, что представлялось мне несовместимым с материалистическими принципами марксизма, равно как и с остатками идеологии, особенно с апологетической категорией "диалектики" и даже с самой диалектикой, чьи знаменитые "законы" нужны были, по моему мнению, только чтобы объяснять постфактум происшедшее и которые использовались руководством партии для оправдания своих решений»[23]

.

Но здесь необходимо вкратце остановится на биографии Альтюссера

Жизнь Альтюссера представляет собой удивительное сочетание философского уединения и бурных событий, редко кому выпадающих.

Он родился в 1918 году в состоятельной буржуазной семье. В 1939 году был зачислен в Высшую нормальную школу, один из самых привилегированных и пользующихся высочайшей репутацией университетов Франции. Однако приступить к учебе не успел, был призван на военную службу и практически сразу попал в плен к немцам, проведя затем всю войну, вплоть до 1945 года, в лагере для военнопленных. В 1945 году он вернулся к учебе и уже в 48-м прошел процедуру agregation по философии (для человека, выдержавшего это испытание в «Эколь нормаль», открыты любые перспективы профессиональной карьеры). В 1948 году он вступил во Французскую коммунистическую партию и оставался ее членом до конца своих дней. Всю жизнь, до самого выхода на пенсию, Альтюссер был преподавателем и даже «жильцом» школы — квартира его находилась в стенах «Эколь нормаль». Покидал он ее редко, но все же покидал — надо сказать, что всю жизнь Альтюссер страдал тяжелой формой депрессии, часто был вынужден лежать в клиниках, а закат его жизни омрачен страшной трагедией. Самый близкий ему человек, его жена Элен, была найдена задушенной. Что это было — убийство, несчастный случай, осознанное решение уйти из жизни, которое она попросила выполнить мужа, — так никогда и не выяснилось. После расследования и психиатрической экспертизы обвинения с Альтюссера были сняты за отсутствием состава преступления.

Итак, сравнительно спокойная юность (хотя в воспоминаниях он очень много говорит о сложных отношениях в семье и о своих психологических проблемах, уже тогда мучивших его), завершившаяся трагическим опытом военнопленного. Уединенная жизнь ученого, успешная преподавательская и научная карьера в одном из самых престижных учебных заведений Франции и вместе с тем постоянная борьба с душевной болезнью и страшная смерть жены.