О своем мотиве она сказала, что хотела убить Ленина «за измену революции». Большевистская негласная пропаганда долго распространяла легенду, что добрый «гуманист» Ленин не разрешил ее судить, — и действительно, ее не судили, расстреляли без суда и следствия, о чем с гордостью рассказывал ее палач комендант Кремля П. Мальков в эру Хрущева.
Немало ходит всяких сказок и вздорной болтовни о том, будто Каплан осталась жива, будто Ленин в последнюю минуту отменил приговор. Находятся даже «очевидцы», «встречавшие» Каплан то в Бутырках, то на Соловках, то на Воркуте, то уж не знаю где. Сказки эти порождены обывательским стремлением представить Ленина этаким добреньким, милостиво прощавшим врагам зло. Нет!.. Смертный приговор Каплан никто не отменял. 3 сентября 1918 года приговор был приведен в исполнение, и исполнил его я, коммунист, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля, Павел Дмитриевич Мальков — собственноручно.
…Пуля, «пройдя шею... сейчас же непосредственно впереди позвоночника, между ним и глоткой, не поранила больших сосудов шеи. Уклонись эта пуля на один миллиметр в ту или другую сторону, Владимира Ильича, конечно, уже не было бы в живых». Сердце Ленина было смещено далеко вправо громадным кровоизлиянием в левую плевральную полость.
Ильич очень бледен, но идет сам, поддерживаемый с двух сторон. Сзади наш шофер Гиль.
Владимир Ильич очень терпелив был. Во время пункции он только крякнул. Не охал, не стонал — не в его это характере было.
«На мой вопрос, — пишет доктор Розанов, — беспокоят ли его пули, из которых одна на шее прощупывалась очень легко и отчетливо, он ответил отрицательно и при этом, смеясь, сказал: а вынимать мы с вами их будем в 1920 году, когда с Вильсоном справимся».
В тот же день Урицкий, руководитель Петроградской ЧК, был убит выстрелом из пистолета, который произвел другой эсер.
Когда произошло покушение на Ленина, Троцкий находился на фронте под Казанью. Он немедленно помчался в Москву — его считали наследником.
Вечером и утром следующего дня большевистская печать опубликовала подробные детали этих террористических покушений. В качестве репрессий за покушение на Ленина сотрудники ЧК арестовали наиболее видных деятелей прошлого режима и той же ночью расстреляли их в Москве. В Петрограде, чтобы отомстить за смерть Урицкого, было арестовано такое же количество граждан, их также расстреляли. На следующий день чекисты опубликовали список жертв. Никогда я не видел ничего более ужасного. Арестованные люди были абсолютно невинными и принадлежали к различным слоям населения.
У нас в квартире было много какого-то народу, на вешалке висели какие-то пальто, двери непривычно были раскрыты настежь. Около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов, и вид у него был какой-то серьезный и решительный. Взглянув на него, я решила, что все кончено. «Как же теперь будет»,— обронила я. «У нас с Ильичом все сговорено», — ответил он. «Сговорено, значит, кончено», — подумала я…
Врачи удалились в другую комнату на консультацию. Было ясно, что извлекать пули нельзя. Врачей беспокоила возможность инфекции, но большая физическая сила Ленина давала надежду на благоприятный исход. Ленин был нетерпелив, он разговаривал и двигался. Когда врачи вернулись к его постели, он сказал в ответ на настойчивую просьбу не разговаривать и не шевелиться: «Ничего, ничего, хорошо, со всяким революционером это может случиться». Позже его рука была повешена на вытяжение «и тем самым волей-неволей приковывала Владимира Ильича к постели».
Пройти надо было маленькую комнатушку, но этот путь мне показался целой вечностью. Я вошла в нашу спальню. Ильичева кровать была выдвинута на середину комнаты, и он лежал на ней бледный, без кровинки в лице. Он увидел меня и тихим голосом сказал минуту спустя: «Ты приехала, устала. Поди ляг». Слова были несуразны, глаза говорили совсем другое: «Конец». Я вышла из комнаты, чтобы его не волновать, и стала у двери так, чтобы мне его было видно, а ему меня не было видно. Когда была в комнате, я не заметила, кто там был, теперь увидела: не то вошел, не то раньше там был — около постели Ильича стоял Анатолий Васильевич Луначарский и смотрел на Ильича испуганными и жалостливыми глазами. Ильич ему сказал: «Ну, чего уж тут смотреть».