Ленин в жизни

В 1922 году Ленин понимал, что такое Сталин. «Мария Акимовна, — спросил А. Бек секретаря Ленина Володичеву, — есть ли какие-нибудь шансы найти просто устные отзывы Ленина о Сталине?» «Ничего я не слышала. Даже намека нет, — ответила Володичева. — Ленин все-таки был тоже очень осторожный человек».

Ю. Фельштинский. С. 293

Стояли первые дни марта 1923 года. Ленин лежал в своей комнате, в большом здании судебных установлений.

Л. Д. Троцкий [5].

С. 154

С начала марта периодически обнаруживаются у Владимира Ильича припадки почти полной афазии: больной может произносить только несколько оставшихся в его речевом лексиконе фраз. Так, например, ночью 6/III, во время такого припадка, длившегося часа 3—4, больной в возбуждении мог только говорить короткие сочетания слов: «помогите, ах, черт, йод помог, если это йод».

С. М. Доброгаев.Болезнь речи В. И. Ленина и ее лечение // Наша искра. 1925. №1. С. 32

С марта наступает третий период заболевания, который выражается в тяжелом параличе правых конечностей и в резком поражении речи.

В. П. Осипов.С. 290

С 10 марта 1923 г. письмо как средство коммуникации окончательно перестало существовать для Ленина.

Н. Петренко.С. 152

Только для президиумов губкомов, обкомов и национальных ЦК. Политбюро считает необходимым поставить вас в известность о наступившем серьезном ухудшении в состоянии Владимира Ильича. С декабря прошлого года т. Ленин потерял способность двигать правой рукой и правой ногой, вследствие чего т. Ленин, не имея возможности писать, вынужден был диктовать свои статьи стенографам. Так как такие явления наблюдались время от времени и ранее, в первый период болезни, и затем проходили, то врачи выражали твердую надежду, что и на этот раз Владимир Ильич справится с болезнью в более или менее короткий срок. И действительно, улучшение, хотя и медленное, в состоянии Владимира Ильича наблюдалось до последних дней. Твердо рассчитывая на это улучшение, последний пленум ЦК постановил даже не опубликовывать пока некоторых резолюций к съезду, надеясь, что можно будет через неделю-две посоветоваться относительно их с Владимиром Ильичем. Между тем десятого марта наступило резкое ухудшение. Т. Ленин почти утратил способность речи при сохранении ясного и отчетливого сознания. Врачи признают положение тяжелым, не отказываясь, однако, от надежды на улучшение. Ввиду глубокой серьезности положения с сегодняшнего дня начинается публикование врачебных бюллетеней.

В тревожные для партии и революции дни ЦК твердо рассчитывает на величайшую выдержку и сплоченность всех руководящих организаций партии. Более чем когда-либо губкомы должны быть в курсе настроений массы, чтобы не допустить никакого замешательства.

По поручению Политбюро секретарь ЦКИ. Сталин.

Телеграмма Сталина партийному активу от 10 марта 1923 г.

Цит. по: В. Е. Мельниченко [1].

С. 262263

Одним из последствий удара 10 марта 1923 явилось практически полное поражение произвольной речи. С этого времени словарь Ленина ограничивался словами: «вот», «иди», «идите», «вези», «веди», «аля-ля» и некоторыми другими, в том числе и на иностранных языках («гут морген»). Все эти речевые остатки произносились больным непроизвольно, никакой семантической нагрузки не несли, повторялись многократно вне связи с их лексическим содержанием. В последние три-четыре месяца жизни Ленин стал достаточно осознанно пользоваться междометием «вот-вот». Об этом завоевании упомянул посетивший его в конце осени О. А. Пятницкий: «…Ильич стал слушать внимательно и своим единственным словом, которым он хорошо владел: «вот-вот», стал делать замечания во время рассказа…»

Н. Петренко.С. 146

Тем временем записи в «Дневнике дежурного врача», заменившем «Дневник дежурных секретарей», вплоть до середины мая оптимизма не внушали. Так, 11 марта отмечалось: «Доктор Кожевников зашел к Владимиру Ильичу в 11 с четвертью часов. Цвет лица бледный, землистый, выражение лица и глаз грустное... Все время делает попытки что-то сказать, но раздаются негромкие, нечленораздельные звуки... Сегодня Владимир Ильич, в особенности к вечеру, стал хуже понимать то, что ему говорят, иногда он отвечает «нет», когда, по всем данным, ответ должен быть положительным».

Столь же безрадостная картина и на следующий день, когда прибыло срочно вызванное подкрепление из Германии: «Сегодня приехали проф. Минковски и Ферстер. С вокзала доктор Кожевников с ними поехал на заседание Политбюро, а оттуда к Владимиру Ильичу... Со стороны нервной системы сознание ясное (по-видимому!), почти полная моторная афазия, сегодня Владимир Ильич ничего не может сказать... Владимир Ильич плохо понимает, что его просят сделать. Ему были поданы ручка, очки и резательный нож. По предложению дать очки Владимир Ильич их дал, по просьбе дать ручку Владимир Ильич снова дал очки (они ближе всего лежали к нему)... После посещения Владимира Ильича все врачи снова были в Политбюро...»