Ленин в жизни

Горький, как видим, недостаточно тогда проник в Ленина. Той проблемы, которую он считал морально тяжелой и «очень большой», для Ленина не существовало.

Н. Валентинов [4].С. 179180

Горький об этой встрече рассказывал многим лицам, и тон его рассказа менялся: в нем то появлялась, то исчезала насмешка в зависимости от того, как в данный момент он относился к Ленину.

Н. Валентинов [1].С. 71

Ленин питал к Горькому особое уважение и обычно принимал его дома. Если же Горький должен был посетить его в Совнаркоме, то Ленин приходил в свой кабинет раньше обычного и напоминал секретарю: «Не забыли ли сказать в будку у кремлевских ворот, не задержат ли там Горького?» Через полчаса он звонил из кабинета: послали ли за Горьким машину. Обычно Горькому не приходилось ждать в приемной, Ленин принимал его без очереди.

Л. Фишер.С. 478

Ультрапрактический человек, с обостренным убеждением, что для «дела» нужно иметь и приумножать «финансы», Ленин и по другим мотивам находил нужным быть ласковым с Горьким: его связи, его имя, его мастерство добывать деньги — представляли в глазах Ленина огромную важность. В 1907 году при встрече с Горьким, на партийном съезде в Лондоне, Ленин «использовал» его имя при заключении займа, сделанного у владельца мыловаренных предприятий Ж. Фельца для покрытия расходов, связанных с созывом съезда. Ходатайство о займе поддерживал М. Горький и английский социалист Ленсбери, и так как оба эти имени импонировали Фельцу, он согласился дать деньги, но поставил условие, чтобы их ему возвратили к 1 января 1908 года.

Стоит напомнить, что Большевистский Центр, имевший в руках капитал Шмита, и не подумал о возврате долга. 29 января 1908 года Ленин писал в Лондон Ротштейну, русскому социал-демократу, члену английской социал-демократической партии: «Следовало бы объяснить это англичанину, втолковать ему, что условия эпохи II Думы, когда заключался заем, были совсем иные, партия, конечно, заплатит свои долги, но требовать их теперь невозможно, немыслимо, что это было бы ростовщичеством и т. д.». Долг был уплачен лишь 1923 году по настоянию Красина, тогдашнего полпреда в Англии.

Н. Валентинов [1]. С. 7273

Лепешинский пишет, что тот «не очень-то долюбливал маленьких детей», оговариваясь, что это личное впечатление, быть может, не соответствующее действительности. «Он всегда любил эту сумму загадочных потенциальных возможностей грядущего уклада человеческой жизни, — пишет Лепешинский, — но конкретные Митьки, Вальки и Машки не вызывали в нем положительной реакции. Мне кажется, если бы его привели в школу, где резвятся восьмилетние малыши, он не знал бы, что с ними делать и стал бы искать жадными глазами свою шапку. Поскольку его всегда тянуло поиграть с красивым пушистым котенком (кошки это его слабость), постольку у него не было ни малейшего аппетита на возню с двуногим «сопляком» (извините за не совсем изящное выражение)…»

М. Г. Штейн [2].С. 179180

Не помню точно, в каких-то воспоминаниях об Ильиче, кажется у Лепешинского, я как-то встретил указание на то, что Владимир Ильич не любил маленьких детей. Это неверно: не было случая, чтобы Владимир Ильич, придя к нам, очень нежно и ласково не повозился бы с нашей дочуркой. А когда наступил день ее рождения, Владимир Ильич, своевременно осведомившись об этом, сам вместе с Надеждой Константиновной отправился в магазин и купил ей в подарок игрушку — маленькую собачку, которую мы храним очень бережно, памятуя, что Владимир Ильич сам ходил ее покупать.

М. М. Харитонов.С. 5657

Нередко мы заставали рядом с ним детей. Он очень любил ребят и как-то умел завоевать их доверие.

Н. Н. Приоров. С. 280

Работая в охране Ленина, я имел возможность наблюдать, с какой особой любовью Ильич относился к детям. Поехав в 1922 году отдыхать в Горки, он попросил Анну Ильиничну привезти ребят. Все лето у Владимира Ильича гостили племянник Витя и дочка одной московской работницы Вера. Хорошо известна фотография этого периода, запечатлевшая Владимира Ильича и Надежду Константиновну с Витей и Верой.

Живя летом 1922 года в Горках, Владимир Ильич много занимался с Витей и Верой: гулял с ними в парке, играл, шутил, катал их на машине. Если дети, играя в аллеях парка, сооружали что-то из песка, то Ильич очень бережно относился к этому сооружению, не позволял его разрушать.

С. Н. Аликин.Вечно живой // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 8. С. 133

Он никогда не уставал лазить под кровать и диван за мячом для Степы (речь идет о маленьком сыне Г. Е. Зиновьева. — Е. Г.) Он носил Степу на плечах, бегал с ним взапуски и исполнял все его повеления. Иногда В. И. и Степа переворачивали все вверх дном в комнате. Когда становилось особенно уж шумно, я пыталась их останавливать, но Ильич неизменно заявлял — не мешайте, мы играем. Однажды мы шли с В. И. по дороге к ним домой. Степа бежал впереди нас. Вдруг В. И. произнес: «Эх, жаль, что у нас нет такого Степы»…