Ленин в жизни

«Приехав к Троицкому мосту, мы пешком двинулись на Марсово поле к братским могилам... По обеим сторонам пути стояли шпалерами в почетном карауле моряки. Мы шли между шпалерами. В. И., натянув кепку на глаза, шел согнувшись, его сначала не узнали. У входа в братские могилы нас остановил часовой матрос и потребовал пропуска. С конгресса мы двинулись на площадь у Зимнего Дворца. Площадь была запружена народом, сотня тысяч народа гудела. Тов. Зиновьев начал уговаривать В. И. сказать с полчасика речь. Владимир Ильич ответил: нет, батенька мой, и так минут на 25 поезд задержим. Вот если хотите 3 минуты — скажу. Обращаясь ко мне, Владимир Ильич сказал: «Давайте машину, т. Угланов». Я побежал за машиной, а В. И. начал говорить речь... Не успел я завернуть машину, смотрю бежит питерский рабочий Яков Шохов и кричит: «Давай скорей машину, Владимир Ильич уже кончил говорить». А дальше — смотрю: на рельсах трамвая стоит В. И., машет мне кепкой и кричит: «Давай сюда, т. Угланов». Никого около него не было из товарищей, с трибуны он убежал тихонько, никто и не заметил... На вокзале никого не было, только поджидали железнодорожники...»

Е. Данилов.С. 23

Рабочий день Ленина был долог и полон напряженного труда. Его кабинет на третьем этаже был обставлен просто, в соответствии со вкусом обитателя. Вся обстановка, оставшаяся от царского времени, была функциональна, за исключением старых стенных часов, которые отставали на 1 минуту, а иногда и на 15, в сутки. Постоянные починки не помогали, но Ленин не хотел заменить часы другими: «Другие будут такими же», — говорил он. В конце концов они все-таки были заменены.

Л. Фишер.С. 679

Он принял меня в маленькой комнате в том же этаже, где был кабинет Троцкого. Комната была грязноватая и лишенная всякой мебели, если не считать письменного стола и нескольких простых стульев.

Брюс Р. Г. Локкарт.

С. 218

Фотиева пишет, что, хотя двери и окна в кабинете были без драпировок, Ленин «никогда не позволял спускать штор, как будто ему тесно и душно было в отделенной от внешнего мира спущенными шторами комнате». «Температура в кабинете не должна была превышать 14°. Температуру выше хотя бы на один градус Владимир Ильич переносил плохо...»

Л. Фишер.С. 679

Температура в его комнате поддерживалась в 12° R (15 градусов по Цельсию. — Е. Г.) — более высокой температуры Владимир Ильич не любил.

В. П. Осипов.С. 298

Особенно мучительно для его коллег было то, что курить в его присутствии воспрещалось, а русские, особенно в моменты напряжения, редко обходятся без папиросы. Поэтому курильщики уходили в залу и слушали выступления оттуда. «В этих случаях Ленин ворчал и требовал возвращения курильщиков на места».

Л. Фишер.С. 676

После ранения Владимира Ильича в 1918 году врачи запретили ему работать в накуренной комнате, поэтому курить в зале заседаний категорически воспрещалось, и ни один из товарищей не позволял себе нарушить этот порядок. Курили за печкой, по очереди, выпуская дым в отдушину. В зале заседаний железной рукой неутомимого председателя поддерживалась строжайшая тишина. Замечая разговаривающих в зале заседания, Владимир Ильич обычно предлагал им обмениваться друг с другом записками, а ни в коем случае не нарушать порядка и тишины. Нарушавших этот порядок он обрывал. Не раз раздавался его сердитый голос в напряженной тишине зала заседаний: «Нарушителей порядка я буду беспощадно удалять из зала заседаний».

Г. М. Леплевский.О работе В. И. Ленина в Совнаркоме // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 7. С. 59

Когда один раз в его кабинете накурили во время заседания, несмотря на распоряжение «Курить воспрещается», висевшее на печке, он приказал секретарю снять надпись, «чтобы не компрометировать распоряжения».

Л. Фишер.С. 677

— Немецкого в нем было мало, нет, но аккуратность, организованность — чертовская. Чертовская организованность! Но больше он русский был, конечно, безусловно.

В. М. Молотов.Цит. по: Чуев Ф. И.С. 294

В кабинете было несколько шведских книжных шкафов и вертящихся этажерок, уставленных и тонкими русскими брошюрами, и толстыми словарями, и справочниками. Книг, по словам Фотиевой, было около 2000. Ленин предупреждал сотрудников, чтобы они следили за книгами, «так как товарищи не считают за большой грех стащить интересующую их книгу». Самые ценные тома он надписывал: «Экземпляр Ленина». Тут же на этажерках лежали комплекты русских и иностранных газет.

Л. Фишер.С. 681

Ленин был довольно равнодушен ко всякого рода механизмам, но телефон приводил его в восхищение.

Р. Пейн.С. 481

У него на небольшом письменном столе (от большого стола он отказался) стояли три телефона, которыми он часто пользовался.

Л. Фишер.С. 680

Толстой предупреждал: «Берегитесь, вот придет Чингисхан и будет управлять по телефону». Сбылось, но в распоряжении «Чингисхана» был уже не один телефон, а целая батарея.

Р. Пейн.С. 481