Ленин в жизни

В 18911892 гг. неурожай, повлекший голод, охватил восточную часть России. Голодные крестьяне бежали из деревень, в Самаре ходили из дома в дом, прося хлеба и работы. Нужда была огромная. Помощь требовалась немедленная. Правительство организовало (очень плохо) разные общественные работы для голодающих, и на помощь им считали долгом прийти все, в ком была хотя бы маленькая частица сердца, способного откликнуться на великое бедствие. Был организован так называемый общественный комитет помощи, на собранные средства устраивающий столовые для голодающих. Подавляющая часть самарской интеллигенции приняла участие в этом комитете. Но Владимир Ульянов в отношении к нему занял самую враждебную позицию. Он был против какого-либо участия интеллигенции и своих знакомых в кормлении голодающих Он подвергал общественный комитет помощи яростной критике. Он желал, чтобы комитет поскорее развалился, чтобы из него вышли все люди радикального направления. Что за сорт идей руководил Лениным в этой с моральной точки зрения совершенно непонятной кампании?.. «Голод, — говорил Ульянов, — есть прямой результат определенного социального строя, и пока существует этот строй, голодовки неизбежны. Уничтожить их можно, только уничтожив этот строй. Будучи в этом смысле неизбежным, голод в настоящее время играет роль прогрессивного фактора…Он заставляет мужика задумываться над основами капиталистического строя, разбивает веру в царя и царизм, следовательно, облегчает победу революции… Кормление голодных в то же время акт политически реакционный, так как оно не разжигает, а может умерять бунтовские антиправительственные чувства. Кормление всякими радетелями голодающих вместе с тем акт, в сущности, безнравственный, — те, кто стоят за такое кормление, руководятся скрытой мыслью спасти гнусное буржуазное общество, а вместе с ним и собственную шкуру»…

Н. Валентинов [7].С. 229231

1893-й год был исторической датой в биографии Ленина: он написал тогда, в Самаре же, статью «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни», которая была первой его статьей или — во всяком случае — первой из сохранившихся ленинских статей.

Ю. Анненков.С. 253

С попыткой ее напечатать у Ленина связаны весьма неприятные воспоминания. Дело в том, что, заразившись с 1887 года, под влиянием сочинений Чернышевского, дикой ненавистью к либералам и либерализму вообще, он считал, что не может и не должен иметь никаких отношений с этой мерзкой породой «общественной фауны». Однако желание напечатать написанную статью у него было столь велико, что, несмотря на пылающее презрение к либералам, Ленин послал свою статью в редакцию московского либерального журнала «Русская мысль». Редакция печатать ее отказалась. Совсем не потому, как со злобой уверял Ленин Туган-Барановского, что боялась заложенных в статье марксистских идей, а по другой и простой причине: эта прославленная советскими биографами работа была лишь сдобренным ненужными словечками простым пересказом замечательной книги В. Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство», вышедшей в Москве в 1891 году. Отказ проклятых либералов напечатать его произведение был для Ленина большим ударом по его самолюбию (а оно уже тогда было непомерным), и он долгое время скрывал от всех свое обращение в «Русскую мысль». Книгу же Постникова Ленин еще раз широко использовал в своем исследовании «Развитие капитализма в России».

Н. Валентинов [3].С. 8

В Самаре семейство Ульяновых жило зимой, а на лето переселялось на хутор. Так происходило в 18891893 годах, но в августе этого года Ленин из Алакаевки уехал в Петербург, а немного позднее мать с другими детьми переселились в Москву.

Ю. Анненков.С. 264

Что в хозяйственном отношении происходило на хуторе, когда Ульяновы навсегда покидают Алакаевку? На это можно ответить: то же самое, что началось в Алакаевке уже на второй год покупки хутора, но вряд ли и об этом было бы приятно напоминать Ленину, и вот по какой причине. Из статьи проф. Волина в «Историческом журнале», 1945, кн. 4, видна ужасающая бедность крестьян Алакаевки, соседей хутора Ульяновых. В ней было 34 двора (семейства), земельная площадь, им принадлежащая, составляла только 65 десятин — неполных две десятины в среднем на двор, причем 5 дворов никакой земли не имели. Хутор Ульяновых не походил на «латифундию», тем не менее, в нем одном было столько же удобной земли, как у 34 крестьянских дворов, в которых взрослых и детей было 197 душ, в 39 раз больше населения хутора. Алакаевские крестьяне до крайности нуждались в земле, но Ульяновы ни в каком виде им свою землю не предложили, а предпочли — что было выгоднее — отдать ее в аренду некоему предпринимателю Крушвицу. Это о нем идет речь в письме Ленина, когда он спрашивает мать, получила ли она «сентябрьскую аренду от Крушвица» и «много ли осталось от задатка (500 р.)», который, вероятно, в счет будущей аренды должен был внести тот же Крушвиц.

Н. Валентинов [3].С. 89