Ленинградец

– Ну, думаю, до половины батальона, все же ваши самоходки бронированы, – на этот раз ответил Ворошилов.

– Извините, товарищ маршал, но вы неправы. Скорее всего, весь танковый батальон будет уничтожен, а самоходки или вовсе не понесут потерь, либо они будут мизерными.

– Этого не может быть! – возразил мне Ворошилов.

– Отнюдь. Все самоходки устанавливаются в капонирах, так что над землей только орудие, и они тщательно маскируются. Теперь представьте, что вы командир вражеского батальона, и вот по вам открывают огонь замаскированные орудия. Сами вы их толком не видите, только отсверки выстрелов на уровне земли. Что, по-вашему, это может быть?

– Противотанковые орудия.

– Правильно. А какими снарядами вы будете стараться их подавить?

– Осколочно-фугасными.

– У моей самоходки лобовая броня 50 миллиметров и бортовая 30, любые осколочные снаряды танкового калибра ей неопасны. Пока противник поймет, в чем тут дело, будет выбито не меньше половины танков, да и потом уничтожить или повредить самоходку будет очень нелегко. Весь низ с ходовой находится внизу, защищенный землей, сверху только часть хорошо забронированной рубки. Сами самоходки ведут огонь с места, имея возможность тщательно целиться, так что они будут минимум в два раза точней своих оппонентов. Исходя из этих фактов, можно вынести решение, что весь батальон будет уничтожен, а самоходки или обойдутся вовсе без потерь, либо они будут минимальными.

– Пожалуй, но как вы разговаривали со старшим по званию?

– Извините, но форму я ношу около полугода и только в таких случаях, а по своей сути я гражданский человек. Меня и мое детище, которое я разрабатывал, не жалея сил, оскорбили, даже не поинтересовавшись, что это такое и для чего нужно. Вот я и не сдержался.

– И вы считаете себя умней товарища Кулика?

– Да, считаю. Не верите? А давайте сыграем в «Стратегию», я против него.

– Думаете выиграть?

– Разумеется. Это ведь я придумал эту игру.

– Товарищи, давайте будем выяснять отношения потом. Мы, в конце концов, на испытаниях, – не выдержал нашей перебранки Шапошников.

– Да, пора заканчивать, – поддержал его Ворошилов.

Мы все вместе поднялись на вышку, с которой хорошо просматривался танковый полигон, а оба танка и обе самоходки пошли по своему маршруту, показывая свои скорость, маневренность и проходимость. Несмотря на то что танки получились на четверть тяжелей БТ, они ненамного уступали им в скорости, особенно по пересеченной местности. В одном месте был очень глубокий овраг, так танкисты просто развернули башни стволами орудий назад и ловко перескочили через него. Самоходки так не могли, поэтому они просто развернулись на месте и легко преодолели препятствие задом.

– А под огнем противника они также будут наступать на него задом? – съязвил Кулик.

– А у нас что, такие овраги на каждом углу находятся? – отпарировал я. – Это к тому, что дула у этих орудий слишком длинные, и они могут черпнуть ими земли при преодолении оврага. Вроде как это недостаток, но зато за счет длины своих орудий они имеют большую точность, кучность и бронепробиваемость. На мой взгляд, это перевешивает все остальные недостатки. Главное, иметь возможность поразить своего врага на дистанции, когда он еще не может тебе угрожать, а такое возможно только с длинным стволом. В умелых руках и с обученным экипажем это поистине страшное оружие. При хорошо организованной обороне они могут выбивать всю технику противника, почти не неся потерь.

– Вопрос пока спорный, ведь в настоящем бою они еще не были, и оценить их полностью пока невозможно.

– Товарищ маршал, общая напряженность в мире растет, и думаю, война не за горами. Сейчас, чтобы не быть голословным, мои машины сначала проведут показательные стрельбы по мишеням из наших списанных танков, а потом пара БТ проведет свои показательные стрельбы по двум бронекорпусам – танка и самоходки. Тогда можно будет наглядно увидеть и их бронезащищенность, и оценить огневую мощь их орудий.

Бронетехника вышла на рубеж и двинулась вперед, начав вести огонь по мишеням – списанным Т-26 и БТ. Делая короткие остановки, машины на несколько секунд замирали, пока наводчики нацеливались на мишени, затем следовал выстрел, и они продолжали свое движение. Наконец огневая полоса была пройдена, и начался подсчет пораженных мишеней. Получилось 82 процента, что, учитывая то обстоятельство, что часть мишеней была замаскирована, было очень неплохо.

Погрузившись в КШМ и БКМ, комиссия двинулась на осмотр мишеней, и тут их ждал сюрприз. При осмотре танков выяснилось, что почти все они при поражении их бронебойными снарядами были пробиты насквозь, причем в любой проекции: и в борт, и в лоб. Снаряд, попадая в лоб танка, если не встречал на своем пути двигатель, пробивал стенку моторного отделения и, снова пробив кормовую броню, уходил прочь. В нескольких случаях, попав в двигатель, он срывал его с места, а один раз даже выбил им кормовую плиту на БТ-5.