Ленивый любовник (Сборник)

— Вы видите его оттуда, мистер Гудвин? Подойдите сюда. Только ничего не трогайте.

— Это он,— сказал я, приближаясь к трупу.— Человек, который нам звонил. Джеймс А. Корриган.

— В таком случае, вы слышали, как он пустил себе пулю в лоб.

— Вроде да...— Одной рукой я схватился за живот, другую поднес ко рту.— Я не спал прошлую ночь. Что-то мне плохо. Пойду поищу ванную.

— Только ничего не трогайте.

— Хорошо.

Мне не удалось бы удрать, если бы не радио. Оно орало и заглушило мои осторожные шаги, когда я на цыпочках направился к открытой двери. Я сбежал вниз, остановился за дверью лестничной клетки и, не услышав ничего, уверенно ее толкнул. Карлик стоял рядом с лифтом. Он безразлично посмотрел на меня, ничего меня не спросил, и я тоже ничего ему не сказал. До Ленсигтон-авеню было несколько десятков шагов. На перекрестке я поймал такси и через семь минут уже входил в дом.

Я вошел в канцелярию и засмеялся. На столе лежала книжка. Вульф возился с грудой карточек, на которых записывались новые цветы. Очень смешно. Конечно, он сидел и читал, а когда услышал, что я открываю дверь, сразу захлопнул книжку и начал возиться с карточками. Хотел мне показать, сколько у него хлопот оттого, что я вовремя не перенес сведения с карточек в общий реестр. Это было так наивно, что я не мог удержаться от смеха. — Не помешал? — осведомился я любезным тоном.

Вульф поднял глаза.

— Ты быстро вернулся. Отсюда следует, что не нашел ничего интересного.

— Иногда твои соображения бывают ошибочными. Я вернулся быстро, потому что в любую минуту туда могло съехаться множество специалистов и я застрял бы на всю ночь. Я видел Корригана. Он мертв. Выстрел в висок:

Шеф бросил на стол карточки, которые держал в руке.

— Расскажи поподробнее.

В тщательном отчете я не забыл даже рассуждений полицейского о «Дженкон». С самого начала Вульф слушал меня нахмурившись, а под конец был мрачнее тучи. Задал мне несколько вопросов, долгое время молчал, -поглаживая подлокотник кресла. Потом неожиданно сказал:

— Разве он не кретин?

— Кто? Полицейский?

— Нет, Корриган.

Я пожал плечами.

— А я знаю? В Калифорнии он вел себя не слишком умно, но это не повод считать его кретином. Что ты имеешь в виду?

— Идиотизм! Абсолютная чепуха. Если бы ты там остался, может, нашел бы что-нибудь, хоть как-то проясняющее дело.

— Если бы я там остался, меня бы посадили в угол, и пришлось бы ждать час, а то и больше, пока кто-нибудь захочет со мной поговорить.

Шеф кивнул головой.

— Да, ты прав.—' Он оперся пальцами о край стола, чтобы отодвинуть кресло, и посмотрел на часы.— К черту! Это все ерунда. Глупо идти спать с такими выводами.

— Глупо,— подтвердил я.— Особенно, если знаешь, что около полуночи, а может быть, немного позже последует телефонный звонок или визит.

Мои предположения не оправдались. Я спал как убитый десять часов.

 XIX

Утром в субботу я был не в состоянии дочитать даже газетные заголовки о внезапной гибели Джеймса А. Корригана, известного члена корпорации. Во время завтрака телефон звонил четыре раза. К примеру, Лон Коэн пытался. разузнать у Вульфа о телефонном разговоре с Корриганом. Потом еще двое журналистов просили о том же. Разумеется, я от них отделался. Четвертый звонок был от миссис Абрамс. Она читала утренние газеты и хотела бы знать, действительно ли мистер Корриган, который ночью застрелился,' был убийцей ее Рэчел. Речь шла именно об этом, хотя вопрос она задала не так прямо. От нее я тоже отделался.

Мой постоянно прерываемый завтрак скомкал всю утреннюю программу Фрица, и, когда пришла почта, я взял с собой в канцелярию вторую чашку кофе. Быстро просмотрел конверты и все,- кроме Одного, положил на стол. Посмотрел. На часах было восемь пятьдесят пять. Вульф привык уходить в теплицу точно в девять. Одним махом я взбежал наверх, постучал в дверь и вошел, не дожидаясь приглашения.

— Есть! — объявил я шефу.— Фирменный конверт, толстый конверт! Штемпель: Гранд Централ. Почта вчерашняя, до полуночи.

Вульф был уже одет, он собирался уходить.

— Вскрой!

Я выполнил приказ и достал содержимое конверта.

— Отпечатано на машинке. Через один интервал. Дата вчерашняя. Заголовок: «Ниро Вульфу», десять страниц. Подписи нет.

— Прочти!

— Вслух?

— Нет. Уже девять. Если потребуется, можешь мне позвонить или прийти наверх.

— Глупости. Ты переигрываешь.

— Нет. Частое нарушение распорядка дня ведет к дурным последствиям.

С этими словами Вульф покинул свою спальню. Я открыл первую страницу письма:

«Я решил написать это письмо, но подписывать его не стану. Думаю, оно будет чем-то вроде исповеди, но мотивы, побудившие меня к этому, слишком запутанны. События последнего года показали, что я ни в чем не могу быть уверен. Может быть, во мне осталось где-то в глубине души уважение к правде и справедливости — уважение, которое в молодые годы мне привило как духовное, так и светское воспитание. Может быть, именно поэтому я и чувствую, что должен написать это письмо. Во всяком случае, не вдаваясь в мотивы...»