Ленивый любовник

– Чтобы вынести сор из избы. Мы. имеем предпосылку, что Корриган написал исповедь и покончил с собой. Я предположил, что первая является фальшивой, второе поставил под сомнение.

Отказаться от версии самоубийства легко. Труднее доказать убийство и найти убийцу. Я могу говорить дальше?

– Да, если у вас есть в запасе не только домыслы.

– У меня есть вопрос, – вставил Касбон. – Вы собираетесь обвинить в убийстве кого-нибудь из присутствующих здесь?

– Да.

– В таком случае мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз.

– К черту, Мистер Касбон! – выкрикнул Вульф и прикрыл глаза, чтобы успокоиться. Покачал головой, затем холодно продолжал: – Я понимаю. Теперь, когда я немного разворошил мусор, вам кое-что становится ясный и вы хотите сказать мне об этом. – Он отвел взгляд от Касбона. – Прежде чем я займусь подробностями, позволю себе еще один комментарий.

Когда я читал этот документ в первый раз, то. сразу понял, что его не мог написать Корриган: его действия в Лос-Анджелесе неоспоримо свидетельствовали о том, что он не знал содержания рукописи. Зато исповедь могли написать и вы, мистер Касбон, или мистер Филпс, или мистер Бриггс. Каждый из вас мог также выполнить приписываемые Корригану преступления. Поэтому вопросом первостепенной важности было узнать, мог ли кто-нибудь из вас воспользоваться машинкой в Клубе путешественников. Я узнал, что это было невозможно, следовательно, ни один из вас не написал донос, и если кто-то совершил три убийства, то делал это под влиянием иных мотивов, а не из желания скрыть донос.

– К делу, мистер Вульф, – буркнул Крамер.

Вульф пропустил мимо ушей замечание инспектора, огляделся и резко спросил:

– Кто-нибудь из дам носит фамилию Лондеро?

Я повернул голову, так как Ция сидела на Диване.

– Да, я, – ответила она, слегка покраснев, прелестная как картинка.

– Вы секретарь мистера Филпса?

– Да.

– Десять дней назад, в субботу, мистер Филпс продиктовал вам предназначенное для меня короткое письмо, которое должен был доставить посыльный. К письму были приложены документы: материалы, составленные Дайкесом, и заявление с просьбой об увольнении, которое Дайкес подал в июле прошлого года. Вы помните это событие?

– Да. Конечно.

– Позднее, во время беседы в полиции, вам показали это заявление с просьбой об уходе и обратили ваше внимание на надпись, сделанную на полях карандашом, «Пс 146–3», которая напоминала почерк Корригана. Вы без колебания признали, что утром в субботу, когда бумаги отправлялись ко мне, такой записи на полях не было. Вы согласны с этим?

– Да.

– Вы уверены, что записи на полях заявления Дайкеса не было, когда вы вкладывали его в конверт вместе с другими бумагами?

– Да.

– Вы по натуре особа решительная, правда?

– Что ж… Я знаю, что вижу, а что нет.

– Достойно удивления и очень ценно. – Вульф говорил довольно язвительно, но не враждебно. – Мало кто может сказать о себе так, чтобы это соответствовало правде. На скольких машинках вы печатали в тот день?

– Не помню… Я печатала на одной машинке, на своей.

– Мистер Филпс продиктовал вам письмо для меня, а вы его напечатали. Это так?

– Да.

– И на той же машинке вы напечатали адрес на конверте, правда?

– Да.

– Вы уверены?

– Абсолютно уверена.

– Может быть, по какой-то причине, безразлично какой, напечатали адрес на другой машинке?

– Решительно нет. Я сидела за своим столом и адрес на конверте напечатала сразу же после письма. Я всегда так делаю.

– А отсюда вытекает новая проблема. – Вульф выдвинул ящик стола и достал конверт и листок бумаги. С конвертом он обходился очень осторожно, держал егоза уголок. – Вот это письмо и этот конверт. Мистер Гудвин может это подтвердить. Я тоже. Даже невооруженным глазом можно заметить разницу в шрифте, а я проводил осмотр под лупой. Письмо и конверт напечатаны на разных машинках.

– Не может быть! – заявила Ция.

– Прошу вас подойти поближе и посмотреть. Нет. Нет! Только мисс Лондеро, этот конверт нельзя трогать.

Я отодвинулся, чтобы девушка могла пройти мимо меня. Она подошла к столу Вульфа, наклонилась и тут же выпрямилась.

– Это другой конверт. Я так не оформляю адреса посыльным. Я всегда пишу крупными буквами и подчеркиваю. Здесь тоже написано крупными буквами, но не подчеркнуто. Откуда вы взяли этот конверт?

– Будьте добры, вернитесь на место. – Вульф убрал письмо в конверт и в ящик, причем конверт он держал по-прежнему за самый кончик. Подождал, пока Ция усядется на диван и повернется к нему, после чего сказал:

– Благодарю за такой решительный ответ. Это большая помощь. Но вы уверены, что письмо и документы вы вкладывали в конверт, на котором предварительно отпечатали адрес?

– Да. Уверена.

– И заклеили конверт?

– Да.

– Потом вы оставили его на своем столе? Или в ящике для отсылаемой корреспонденции?

– Нет. Письмо должен был отнести посыльный. Посыльному я его и приготовила. Я заклеила конверт и тут же вышла в приемную. Там положила письмо на стол

Бланш, попросив, чтобы она отдала его посыльному, когда тот вернется.

– Кто такая Бланш?

– Телефонистка. Мисс Дьюк.

Вульф оглядел присутствующих.

– Кто из дам мисс Дьюк?

Бланш высоко подняла руку.