Лента Мебиуса

Оставшиеся в живых горожане, выбравшись из-под руин, либо сразу же подохнут от удушья, отравленные смертоносным газом, либо постепенно превратятся в наркоманов.

Из них, из этих выживших счастливцев, познавших нирвану, наркотическое блаженство и райское наслаждение, и будет, собственно, состоять народ свободного государства, где будут править только воля, покой и эйфория.

Прочитав труд Маркуса, Лоренцо задумался. Что-то не ладилось у Маркуса с логикой построения свободного общества. Если бомбы уничтожат большинство асперонов, которых и так-то никогда не было слишком много, то кто тогда будет возделывать поля с маком и коноплей? Честолюбивые грезы о короне побуждали его бережно относиться к своим будущим подданным.

Предания, гулявшие в течение трех последних поколений в семье Лоренцо, в чрезвычайно осторожной форме намекали на родственные отношения, возникшие между фамилией даль Пра и беспутным королем Иеронимом как раз в ту пору, когда родился Роберто даль Пра – отец Лоренцо. Бабка Лоренцо, сеньорита Тереза, якобы, согрешила в молодости, уступив домогательствам монарха, ярого приверженца сексуальных забав на полигоне из кровельного железа.

Памятуя о том, что покойный король обожал заниматься любовью с всякими страхолюдинами, можно предположить, что всё это было правдой.

Бабушка Лоренцо даже в нежную пору девичества отличалась чрезвычайно непривлекательной внешностью. Она обладала таким широким набором отталкивающих черт, что ей самой иной раз бывало тошно смотреть на себя в зеркало.

Так что несчастная, по всей видимости, полностью отвечала представлениям короля-извращенца о том, как должна выглядеть женщина, способная вызвать в нем безумное сексуальное влечение (это было еще до его знакомства с прекрасной Сильваной, на короткое время излечившей короля от нездоровых пристрастий).

Тереза была кривобока, правая нога у нее была на десять сантиметров короче левой. Глаза тусклого бутылочного цвета несимметрично помещались на лице, волнистый овал которого вопиял о скарпеле камнереза. Нос у нее был длинный и горбатый, почти ступенчатый, как у Сирано де Бержерака.

И вдобавок к вышеперечисленным курьезам, данным ей расщедрившейся природой, Тереза была косноязычна, глупа и не развита.

И когда к ней обращались с каким-либо невинным вопросом, например, справлялись, который сейчас час, она надолго погружалась в сосредоточенную задумчивость, будто ее спрашивали не о пустяке, который требовал элементарного ответа, а просили в доступной и популярной форме растолковать, в чем заключается смысл квантовой теории поля, или сходу, без специальных приборов, рассчитать расстояние от кончика ее носа до какой-нибудь звезды, вроде Канопуса из созвездия Киля.

Так что, по всем показателям, Тереза подходила королю, и можно было смело утверждать, что в маленькой Асперонии она не осталась незамеченной и грехопадение не могло не свершиться, тем более что отец Лоренцо, сын сеньориты Терезы, естественно, рожденный вне брака, был, по мнению членов семейства даль Пра, похож на короля Иеронима, как один асперонский соверен похож на другой.

Сеньорита Тереза в конце концов превратилась в сеньору Терезу даль Пра, сумев вскоре после тайных родов выйти замуж за эрзац-деда Лоренцо, сеньора Леонардо даль Пра, немногословного и чрезвычайно рассудительного человека, становившегося абсолютно глухим, когда у него просили взаймы, но зато отлично слышавшим слово «виски», произнесенное шепотом на расстоянии ста метров от его волосатого уха.

Поскольку отец Терезы дал за дочерью солидное приданное, которое мы назвали бы вознаграждением, то ни внебрачный ребенок, ни внешность невесты не повлияли на решение Леонардо жениться на девушке с такой колоссальной коллекцией изъянов.

Он никогда не пожалел о своем решении, и его долгая жизнь с Терезой была полна покоя и взаимопонимания.

Леонардо, испытывая свой организм на прочность, целыми днями лакал виски, а его жена сидела у окна и не уставала наивно и искренно поражаться тому, что в соответствии с каким-то неведомым природным распорядком за весной всегда следовало лето, за летом – осень, за осенью – зима, за зимой – весна, а за весной – что самое удивительное! – снова лето.

…Честолюбивый Лоренцо в тайну рождения своего отца был посвящен еще с детства, и ему вовсе не улыбалось становиться каким-то психованным революционером-террористом, поминутно рискующим жизнью. Таким, например, как Эрнесто Че Гевара. Которого возможная жертвенная смерть только подстегивала и который ради бредовой идеи о некоем всемирном общечеловеческом счастье был готов стереть в порошок половину населения земного шара.

Подобная перспектива не устраивала нашего героя.

Лоренцо хотел пожить.

Он мечтал увидеть народ Асперонии, стоящий перед ним на коленях.

У молодого прохвоста было свое представление о счастье. Оно состояло из чрезвычайно соблазнительных и сладостных картин. В воображении он не раз видел склоненные пред ним выи верноподданных простолюдинов. Их было много, его подданных – тысячи и тысячи.