Лента Мебиуса

– Это, мать, не революция, а чистый дворцовый переворот, поверь мне, уж я-то знаю… – веско произнес Эдолфи и сплюнул на персидский ковер. Его грубый голос звонко разносился по залу, эхом отдаваясь в высоких сводах. – Кому он нужен, этот переворот? Одного короля поменять на другого? И что?.. Одного кровопийцу – на нового? Зачем меня вызывали? Устроить заварушку? Тогда я ваш. А дворцовые перевороты… Их сейчас уже не устраивают, время не то… И потом, я что, напрасно корячился, таща с собой через полицейские и таможенные кордоны все эти килограммы взрывчатки? Знаете, сколько баксов я заплатил чиновникам? В общем, назад ходу нет! Революция так революция! Запомни, мать, революция – это когда все взлетает на воздух, и все разбегаются кто куда. Все революции в мире начинаются с этого, это точно! Чем больше людей мы взорвем, тем вернее достигнем цели. Исход дела напрямую зависит от количества взрывчатки. А ее у меня на три Асперонии хватит… – и он глазами указал на свои чемоданы.

– Эдолфи, – с подозрением глядя на друга, спросил Лоренцо, – ты сказал, тебе пришлось потратиться… Откуда у тебя столько денег?

Эдолфи замер и уставился в потолок. Ответ он обдумывал ответ не менее минуты.

– Какая разница, откуда… – туманно начал он. – Деньги не пахнут, товарищ, говаривал, помнится, одноглазый Билли Боне… – и добавил с жаром: – Пойми, когда речь идет о счастье простого народа, сгодится даже протухшая «капуста»… Считай, что это деньги партийной кассы.

– Скажите, Эдолфи, – поинтересовалась у теоретика терроризма принцесса Агния, – а кто будет закладывать взрывчатку? Я, например, не умею. И главное. Кого мы должны взрывать? Как бы нам самим не взлететь на воздух…

– Это, мать, не проблема. То есть, я имею в виду, что научиться обращаться с бомбами, которые я привез, очень просто. Дело пяти минут. Любой дурак справится. Даже ты, принцесса, научишься сходу… А кого взрывать?.. Ну, ты, мать, даешь! Да всех кто подвернется! Тоже еще мне проблема!

Заговорщики закурили травку, которую вместе с бомбами привез Эдолфи, и приступили к обсуждению вопросов стратегии и тактики революционного переворота.

После двухчасовой болтовни победила Агния.

У нее, в отличие от Лоренцо и Эдолфи, был хоть какой-то план.

А несколько бомб – для пробы – решили все-таки взорвать. Где-нибудь в окрестностях столицы. Например, возле федеральной тюрьмы. Но сначала тюрьму предстояло заполнить государственными преступниками.

По распоряжению Агнии слуги внесли в Каминный зал поздний ужин. Агния курила и помалкивала. Эдолфи ей определенно нравился…

Лоренцо тоже помалкивал, но по другой причине. Он, озабоченный мыслями о грядущих переменах в его жизни, строил коварные планы, которые должны были в нужный момент взорвать ситуацию и подавить планы его мнимых единомышленников.

Он так увлекся этим интересным занятием, что не заметил, как обкурился травкой.

Вскоре глаза его закрылись, и будущий король Асперонии Лоренцо Второй выпал, образно говоря, из общения, погрузившись в глубокий наркотический сон.

Эдолфи, прищурившись, рассматривал убранство роскошного Каминного зала. Он давно оставил свой чемодан и пересел на низкий кожаный диван, поближе к Агнии.

– Тебе нравятся американцы? – расшнуровывая кроссовки, спросил он Агнию.

* * *

Поздно ночью в покоях принцессы появилась фигура полного круглолицего человека в халате и колпаке. В левой руке человек держал бронзовый подсвечник с горящей свечой.

Он осторожно открыл дверь в комнату, пустовавшую с тех пор как Сюзанна стала делить ложе с королем, и по-кошачьи неслышно преодолел пространство до дверей, ведущих в спальню принцессы.

Перед дверями стояли огромные разбитые кроссовки. Некоторое время человек постоял, морща толстый нос. Пахло несвежим сыром «бри». Он постоял еще минуту, крутя головой и с трудом привыкая к запаху. Потом очень тихо открыл дверь и, выставив перед собой руку с подсвечником, проскользнул внутрь.

Спальня слабо осветилась. Забегали по стенам и потолку страшные тени.

Принцесса не спала. Она с любопытством смотрела на нежданного визитера. Криво улыбнувшись, она прижала палец к губам. Потом тем же пальцем Агния указала на лохматую голову мужчины, лежащего на постели ниц, и, еще раз прижав палец к губам, легко спрыгнула с кровати на ковер.

Кивком головы она приказала ночному гостю идти за собой.

Защищая лицо от слепящей и соблазнительной наготы хозяйки спальни, ночной гость последовал за принцессой, и они вместе прошли в комнату служанки.

– Я знала, что ты придешь, Шауниц, – очень тихо сказала Агния.

– А я знал, что понадоблюсь вам, ваше королевское высочество, – почтительно прошептал гофмаршал и тяжело, по-стариковски, опустился перед ней на колени. – Я пришел сообщить вам, что доблестные гвардейцы в удобное для вас время готовы присягнуть вам на верность. Я же – присягаю сейчас…

Этой ночью два самых близких королю человека предали его.

– Встань, Шауниц. Как ты узнал о моих намерениях?

– Я прочитал о них в ваших глазах, ваше королевское высочество…