Лента Мебиуса

И тут от изумления у Макса Берковского чуть не отвалилась нижняя челюсть. Он, еле-еле шевеля губами, прочитал: «Председатель Совета издательства «Асперонская энциклопедия» академик Макс Берковский».

То, что он академик, Макс догадывался. Кажется, кто-то что-то когда-то ему об этом докладывал. Но то, что он к тому же еще и председатель Совета издательства Большой Асперонской Энциклопедии, было для него новостью…

Короче, как и следовало ожидать, Монголии он не нашел. В энциклопедии ничего об этом не было. Он внимательно, до боли в глазах, обследовал страницу, где просто обязана была находиться Монголия, но за «Монго, народом в Заире», сразу следовал «Моне Клод, французский живописец».

– Всё правильно… Монго… – шевелил трясущимися губами Макс.

– Моне Клод… чтоб тебя разорвало на куски! А где эта сучья Монголия? Может, ее и вправду нет? Может, ее придумали, чтобы избавиться от меня?!

О своем открытии он решил поведать брату Генриху, который у себя дома корпел над решением несложной задачки из «Самоучителя для начинающего шахматиста». Книги шахматных корифеев бывшему первому министру оказались не по зубам.

Он напрочь забыл шахматы, за которые не садился последние лет тридцать, и теперь не без оснований опасался, что король в случае проигрыша сборной команды по шахматам придет в бешенство, и все закончится для новоиспеченного тренера топором или виселицей.

Брата Макса брат Генрих встретил более чем не ласково. Он тусклыми глазами посмотрел на вновь назначенного Чрезвычайного и Полномочного Посла.

– Чего ты приперся, поц? А если за нами следят?

– И пусть следят! Сам ты поц, это ты вовлек меня в свои игры в политику! – набросился Макс на брата. – Какого черта тебе понадобилось делать меня сначала спикером Парламента, а потом заместителем председателя правительства? Если бы не ты, я бы и сейчас спокойно сидел в лавке, взвешивал цветную капусту и щелкал на счетах. Генрих, разве ты не помнишь, что говорил нам отец перед смертью?

Лишенные блеска глаза Генриха слегка оживились:

– Что-то помню… Он говорил о завещании… Да, да, что-то о завещании!

– Ни черта ты не помнишь, старый козел! «Дети мои, сказал отец, во-первых, никогда не забирайтесь слишком высоко! Падать, даже если жопа большая, круглая и мягкая, все равно будет больно. Во-вторых, я оставляю вам два продовольственных магазина, восемь овощных лавок и грузовой «Форд» выпуска тысяча девятьсот семнадцатого года. Все это – кроме автомашины – без труда делится на два. Надеюсь, вам всё понятно? Машину никогда не продавайте. Никогда! Это мой вам отцовский наказ. Повторяю, грузовик не продавайте ни под каким видом, даже если…»

Тут, я помню, отец зашелся в предсмертном кашле. Но все же сумел закончить: «Машина, возможно, пригодится…» И испустил дух… Короче, где ключи от машины, мерзавец?

– Ключи?.. – Генрих недоуменно посмотрел на брата.

– Да, да, ключи от старого «Форда»! И еще, если ты не скажешь, где находится Монголия, я проломлю тебе голову!

– Ты собрался ехать в Монгольскую республику на грузовике?!

– Слава тебе, Господи! – радостно завопил Макс. – Значит, это все-таки название страны! Так, где она, эта свинячья Монголия, находится?

Генрих пожал плечами.

– Если бы я знал… Но решил ты правильно… Ехать тебе, Макси, – он вздохнул, – ехать тебе, Макси, придется. Это точно. Как устроишься, тайно сообщи… Береги машину, это почти все, что у нас теперь осталось. Ну, кто мог себе представить, что этот недорезанный кровопийца, тиран долбаный, способен на что-то кроме рассуждений о добре и зле… Понизить меня, Генриха Берковского, до тренера!

– До старшего тренера…

– И ты еще смеешь иронизировать! Ты помнишь, что он сделал с тем негром… Колесовать человека! Подумать страшно!

– Это не он, это его папаша – Иероним. И негра не колесовали, а четвертовали…

– Все одно! – взвизгнул Генрих. – Одна шайка-лейка. Где это видано, чтобы в конце просвещенного двадцатого века, в центре цивилизованной Европы, человека, словно барана, рубали на части? Мне рассказывал покойный барон Виттенберг, который по приказу короля лично разделывал негра на порционные части, что несчастный ревел при этом так, что во дворце было слышно, и король едва его не помиловал! А обглоданный крысами злополучный цыган?! Помнишь! Это уже в наше время… Знаю, знаю, это не король, это всё королева Лидия… Но цыгану-то от этого было не легче! Говорят, крысы так славно поработали, что от цыгана остался лишь отполированный скелет. И когда крысы отгрызали ему яйца, он ревел почище того негра… – Генриха передернуло.

После минутного раздумья Макс твердо сказал:

– Цыган был казнен правильно, он же был вором!

– Думкопф! Поц! А мы с тобой кто?! Праведники? Христовы апостолы? Ах, как я себя ругаю, что не успел переправить деньги и драгоценности за границу! Всё было так прочно… И король казался таким ручным и глупым… Макси, ты не знаешь, где была моя голова?..