Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

Это был настоящий подвиг: Леонид Романович смог предвидеть начало работ за рубежом над созданием атомного взрывчатого вещества необыкновенной мощности и инициировал работы над этой проблемой в нашей стране (первое предвидение!). Прагматично размышляя, он упредил сбор комплексной информации об авиаракетной технике (второе предвидение!). Судьбоносно для оборонной и хозяйственной области упредил отсталость в нашей науке в области кибернетики

(третье предвидение!). Им начата мощная «кампания» по компьютеризации НТР и затем всех аспектов разведки госбезопасности (четвертое предвидение!).

Только три инициативы-предвидения уже обессмертили бы Леонида Романовича… Но в памяти разведчиков, ученых и специалистов различных областей науки и техники разведчик-ученый остается идеологом, стратегом НТР и бессменным ее руководителем долгие и чрезвычайно плодотворные двадцать пять лет. После вынужденной отставки Леонида Квасникова его дело продолжил Владимир Барковский и когорта «гвардейцев Квасникова».

Имея прямой контакт с учеными-физиками, создающими атомную бомбу, Леонид Квасников снискал их глубокое уважение – они «отдавали должное его интуиции». И он, талантливый руководитель, зачислил в свои ряды Барковского еще тогда, когда тот под фашистскими бомбами и ракетами работал в лондонской резидентуре и был известен как разведчик-инженер и руководитель обширной сети ученых и специалистов, работающих «над проблемой атома» с его возможностью распада в форме взрыва колоссальной силы.

Леониду Квасникову были известны работы советских ученых-ядерщиков Харитона, Зельдовича, Флерова и Петржака о возможности цепной реакции, а также датчанина Нильса Бора, Джона Уиллера (США) и Отто Фриша (Британия). От его внимания не ускользнул тот факт, что в западных научных журналах стали исчезать все публикации по ядерной физике. Причем в тот момент, когда в этой области были сделаны интереснейшие и многообещающие открытия.

Справка. В конце 1938 года ученые теоретически рассчитали, что процесс распада урана может протекать в форме взрыва колоссальной силы. После начала Второй мировой войны по инициативе венгерского ученого Лео Силарда, переселившегося в Америку в годы фашизма, Альберт Эйнштейн написал письмо на имя президента Рузвельта. В нем он указал на возможность появления бомб нового типа и высказывал опасение, что фашистская Германия может первой создать такую бомбу.

Рузвельт понял суть опасности и учредил консультативный комитет по урану с целью наблюдения за исследованиями и ввел строгую цензуру на публикацию по атомной проблематике – ив научной прессе Запада наступило полное молчание.

Идея возможности создания ядерного оружия родилась приблизительно одновременно в США, Англии, Германии и СССР. Но у ученых этих стран были неравные стартовые позиции. В США к началу войны с Германией было сформировано государственное управление, которое занималось организацией работ по созданию бомбы. В Англии образовался Урановый комитет, который занимался тем же, а в СССР такого государственного центра не было.

Первым забил тревогу президент АН СССР академик Владимир Вернадский. Он написал письмо в президиум АН и зампредсовета народных комиссаров Булганину. Зампред на письмо не ответил, а президиум ограничился созданием Урановой комиссии (комиссия прекратила свое существование после начала Великой Отечественной войны в связи с трагическими событиями первого периода противостояния германскому вторжению и переводом всех работ АН по 200 военно-прикладным тематикам).