Леопард за стеклом

Нас, конечно, немного отпустило после того, как Никос рассмеялся, а то мы весь день ходили как в воду опущенные, ведь он до сих пор ни словечка нам не сказал.

– Да уж, – фыркнул Никос, – леопард вовсю зыркает своим черным глазом, так что придется мне уехать.

– Я тебя умоляю, Никос! – взвыла тетя Деспина. – Чтобы я больше ни звука не слышала об этом чучеле!

Никос покатился со смеху.

– И ты тоже, тетушка, поверила, что твой леопард оживает по ночам?

– Ты неисправим, – вздохнула она, смягчаясь.

Паруса Тезея, диктатура и загадка мельницы со сломанным крылом

Он больше не говорил о Пипице. Ни словечком не обмолвился, как будто ничего и не было. Играл с нами с утра и до позднего вечера и даже решил, что на следующий день, последний этим летом для Никоса в Ламагари, устроит нам поход к старой крепости. Мы должны были отправиться в семь утра. Кир Андонис обещал нам дать свою лодку. Каждое утро, на рассвете, в городском порту причаливал паром. Кир Андонис и на этот раз должен был отправиться в порт, чтобы перевезти пассажиров, а потом уже вернуться в Ламагари. Мысль о походе отчасти примирила нас с Мирто и остальных ребят с отъездом Никоса. А в поход даже дедушка собрался пойти. Иначе тетя Деспина никуда бы нас не пустила.

– Чтобы я была спокойна, – заявила она.

– Значит, я состою под наблюдением, – фыркнул Никос. И тут же добавил: – Впрочем, под конвоем дедушки точно лучше, чем полицейских.

Нас-то как раз компания дедушки совершенно не беспокоила. Мы знали, что он возьмет с собой какого-нибудь «древнего», сядет вместе с ним в тени дерева и будет читать весь день напролет. Самое большее, что нам от него достанется, – это рассказ про очередного героя из мифов.

На следующее утро мы были готовы к первому лучу солнца – но вот уже солнце палит вовсю, а кир Андониса и «Кристаллии» нет как нет.

– Может, паром еще не пришел? – спросила я.

– Я слышала его гудок, еще когда темно было, – сказала Артеми.

Наконец лодка показалась. Однако кир Андонис, словно у него не имелось повода торопиться, еле-еле шевелил веслами, да и парус по причине сегодняшней безветренной погоды был спущен.

– Что-то с ним случилось, вот увидите, – забеспокоилась Артеми. – Отец, если пообещал, свое слово держит.

– Да что с ним могло случиться, Артула, дорогуша, – засмеялся Никос. – Видно, выпил на две рюмочки узо больше, чем нужно, да и забыл все на свете.

– И он не поднял паруса, – пошутил дедушка, – а то мы смогли бы увидеть, какого они цвета, белые или черные, и понять, какие новости он везет, хорошие или плохие.

– А почему черные паруса? – хором поинтересовались мы.

– Я вам расскажу одну историю, – отозвался дедушка, – и вы всё поймете.

Мы обрадовались: с историей время пройдет незаметно. Хоть нам и хотелось, чтобы лодка поскорее причалила, дедушка и его мифы заставят позабыть обо всем на свете, даже о приходе «Кристаллии».

– Итак, давным-давно на Крите, – начал дедушка, – жил царь, и называли его Минос.

– О, прямо как бочку в дальней таверне, – удивился Одиссеас.

– В одном из подвалов своего дворца, – продолжал дедушка, – где галереи переходили в залы, а залы в галереи, и не было им конца, так что, кто бы туда ни попал, уже ни за что не мог найти выхода – кстати, назывался он Лабиринт, – так вот, в этом Лабиринте Минос держал гигантского быка, которого звали Минотавром. Царь Минос победил афинян в войне и обязал их приносить ему дань, так что каждые девять лет афиняне должны были присылать на Крит семь девушек и семь юношей, чтобы они стали добычей Минотавра.

– Идет, идет! – в ту же секунду завопил Нолис.

– Минотавр? – испугалась крошка Авги.

– Я перепутал, – признался вскоре Нолис, который решил, что показавшаяся на горизонте лодка и есть «Кристаллия».

– И, прямо как наш Нолис, – продолжил дедушка свою историю, – стоял на скале правитель Афин, Эгей, который хотел первым увидеть, когда на горизонте появится корабль его сына Тезея. Потому что на этот раз с юношами и девушками, обреченными на смерть, отправился и Тезей, решивший убить, наконец, чудовище. Многие до него пытались уничтожить монстра, но все погибали. Корабль, увезший Тезея, ушел под черными парусами в знак того, что все его пассажиры отправляются на верную смерть. Эгей приказал капитану поднять белые паруса, если сын его останется жив, чтобы он издалека смог разглядеть цвет паруса и узнать о судьбе Тезея. Тезей добрался до Крита, убил Минотавра, однако по пути домой на радостях капитан забыл поменять паруса.

– Разве такое бывает, чтобы человек от радости забыл все на свете? – не поверила я.

– Еще как, – ответил Никос. – От радости можно и умереть.

– От радости? – изумилась Артеми. – Я вот не собираюсь умирать – даже от радости!

И мы с Артеми расхохотались.

– Когда Эгей, – дедушка, бросив взгляд на море, продолжил рассказ, – заметил идущий вдалеке корабль и разглядел черные паруса, он решил, что чудовище погубило Тезея, бросился со скалы в море и утонул. Поэтому это море назвали Эгейским.