Лермонтов в Москве. Эссе

На пиршествах, устроенных в Благородном собрании в честь выставки 1831 года, не была забыта и отечественная литература. «Просвещенные московские фабриканты, - писал П А. Вяземский,- - предложили заздравный кубок в честь присутствовавшего И. И. Дмитриева, старейшины русского Парнаса. Осушен был кубок и в память Карамзина, которому русский язык обязан своим усовершенствованием, Москва была некогда обязана своей литературною славою и который первый ввел в употребление слово «промышленность». В своей статье Вяземский отмечал, что русские помещики являются также и промышленниками и что многие из них имеют у себя фабрики и заводы.

«…Москва, утратившая свой блеск аристократический, - писал Пушкин в тридцатых годах, - процветает в других отношениях: промышленность, сильно покровительствуемая, в ней оживилась и развилась с необыкновенною силою». Этот новый пульс, начинавший биться в жизни московского общества, во времена Грибоедова еще неощутимый, подметил юный Лермонтов.

Но с особой силой звучит в его драмах антикрепостническая тема. В них нашли свое отражение и крепостная действительность помещичьих усадеб, хорошо знакомая поэту с ранних детских лет, и крепостной быт старой дворянской Москвы, в условиях которой они создавались.

Быт дворянских особняков строился на рабском труде. Помещать в газетах объявления о продаже людей было запрещено Александром I в первые либеральные годы его царствования. Но их помещали под более благопристойной формой, и в «Московских ведомостях», в отделе продажи, можно было читать: «…Отпускается в служение крестьянская девка 17 лет, и продается вороной жеребец хороших статей, 5 лет, - росту 2 арш. 4 верш.» или «отпускается в служение повар, видный собою, умеющий хорошо кушанье готовить, годный также занимать лакейскую должность; видеть его и о цене узнать можно…», и дальше следовал адрес.

Автор «Очерков московской жизни» писал, что «горничная любит свою барыню, когда она не таскает ее за косу, не ломает ее гребенок и не бьет понапрасну, за то только, что девушка красивее своей госпожи и барин за ней иногда шибко приволакивает». А «по разумению московского лакея, барин его бывает добрым господином… когда он его не колотит по скулам за всякую безделицу, оттого только, что возвратился сердитый из клуба, где продулся в пух, или поссорился с актрисою, у которой неожиданно застал незнакомых ему гостей». Слуга Павла Арбенина, говоря, что его барин, прокляв сына, был совершенно спокоен, приводит в доказательство, что тот ни разу не ударил его, когда он «подавал ему одеваться».

Студенческий товарищ Герцена Сазонов, вспоминая годы своей юности в Москве, писал, что крепостное право придавало «паразитическому существованию привилегированных классов» в России «нечто дикарское», чего нельзя понять, не видя. Все это видел и наблюдал Лермонтов на Поварской и Молчановке. Это и нашло отражение на страницах его юношеских драм.

Старуха помещица Громова в драме «Menschen und Leidenschaften», изливая свое дурное настроение, бьет по щекам крепостных горничных. «Ах, какой смех!., кабы ты знала, Любонька, что там за шум внизу, - вбегая в комнату, говорит Элиза своей сестре. - Марфа Ивановна так раскапризничалась, что хоть из дому беги!…ужасть! девок по щекам так и лупит - ха! ха! ха! ха!» - весело смеется, наблюдая эту «дикарскую» сцену, молодая девушка, бойко болтающая по-французски и читающая сентиментальные романы.

Отдельные черты для образа старухи Громовой Лермонтов находил и среди московских знакомых Арсеньевой. Но он сложился главным образом под влиянием детских впечатлений, всего того, что наблюдал Лермонтов в Тарханах. «Сошлю», «засеку», «на конюшню» - не сходит с языка у Громовой. Прототипами Громовой послужили чембарские помещицы Давыдова и Мосолова. Они же послужили прототипом Лесинской в драме Белинского «Дмитрий Калинин».

В драме «Странный человек» приведен рассказ о пытках, которым подвергает помещица своих крепостных. Одному из них она приказала вывертывать руки на станке, и он сделался калекой. Это также взято из жизни. В имении помещика Карпова (соседней с Пензенской - Саратовской губернии) имелось орудие пытки - дыба. Против Карпова было начато дело, когда Лермонтов жил еще в Тарханах.

В драме нашли отражения и впечатления от крепостной действительности Середникова.

Крепостная действительность Середникова и его окрестностей постоянно наводила Лермонтова на тяжелые размышления о рабстве народа. Вслед за стихотворениями, написанными под впечатлением весенней грозы, Лермонтов набросал: «Сюжет трагедии. В Америке (дикие, угнетенные испанцами. Из романа французского Атала)».

Лермонтов не осуществил замысла, возникшего у него при чтении повести «Атала». Но для понимания настроения юного поэта важно знать, как этот замысел зародился.

Шатобриан (1768 - 1848), автор повести «Атала», положил в основу своего произведения религиозную идею. Основную мысль повести «Атала» он сформулировал в эпилоге: «Я увидел тут… (то есть в фактах, изложенных в повести) торжество религии христианской над пылкими страстями…»